Я уже оставил интервью. Понадобилась каждая частичка моей силы воли, чтобы вернуть мое внимание к вопросам Мартина.
коул сен-клер: Он отговаривает меня от плана. Мы находимся на 405. Все окей. Я в хорошей форме. Ты не поверишь, но мышцы восстанавливаются. Леон, ты идешь со мной?
Я уже отстегнул свой ремень безопасности. Я перетащил свой рюкзак — единственная вещь, которую я привез из Миннесоты — на свою сторону автомобиля. Глаза Леона широко раскрылись. Он не мог сказать, был ли я серьезен, что было смешно, потому что я был всегда серьезен.
Изабел. Всего в нескольких милях отсюда.
Мое сердце начало ускоренно биться. Я знал, что должен был послушать его, потому что впереди был достаточно длинный путь, чтобы идти пешком. Но я не мог не сделать этого. Этот день планировался и снился так много недель.
f♮ live: Ты пытаешься заставить Леона оставить автомобиль на автомагистрали между штатами?
коул сен-клер: Я пытаюсь спасти ему жизнь, пока не стало слишком поздно. Идем со мной, Леон. Мы пойдем прочь от этой машины, ты и я. Мы найдем фро-йо и сделаем мир лучше.
Леон поднял беспомощную руку. Всего мгновение назад он была джазовой. До того, как он подвел меня.
леон: Я не могу. Тебе не следует это делать. Сейчас движение медленное, но через несколько минут оно возобновится. Просто подожди…
Я похлопал своей рукой по его плечу.
коул сен-клер: Ладно, я выхожу. Спасибо, что пригласил меня на свое шоу, Мартин.
f♮ live: Леон идет с тобой?
коул сен-клер: Не похоже на то. В следующий раз, возможно. Леон, счастливого пути. Счет согласован, верно? Хорошо.
f♮ live: Коул Сен-Клер, бывший вокалист Наркотики. Были рады, как всегда.
коул сен-клер: Теперь это то, что я слышал ранее.
f♮ live: Мир рад, что ты вернулся, Коул.
коул сен-клер: Это сейчас он так говорит. Ладно. Пора идти.
Повесив трубку, я открыл дверь. Машина позади нас издала самый мелодичный из гудков, когда я выбрался наружу. Жара… ох, эта жара. Эта эмоция. Она овладела мной. Воздух пах сорока миллионами автомобилей и сорока миллионами цветов. Я почувствовал прилив чистого адреналина, воспоминание обо всем, что которое я когда-либо делал в Калифорнии и ожидание всего, что могло быть сделано.
Леон печально наблюдал, так что я быстро наклонился к нему.
— Никогда не поздно передумать, — сказал я.
— Я не могу передумать, — ответил он. Это давило на него.
— Заводись и поезжай, Леон. — сказал я.