Марис задумчиво вертела в руках вилку.
— Я пою еще хуже, чем мой брат летает. Баррион, я не могу уехать. Я летатель и должна остаться, чтобы получить свои крылья обратно.
— Твой поступок заслуживает восхищения, Марис, но ведь это бессмысленно. Что ты можешь?
— Не знаю. Что-нибудь придумаю. Можно пойти к Правителю. Он издает законы, и по-настоящему сочувствует мне. Если он наконец поймет, что так лучше для Эмберли…
— Он не пойдет против Корма. Кроме того, это закон летателей, а здесь он не властен. И еще…
— Что?
— Есть новость. В порту говорят, что нашли нового летателя. Вернее, старого… Девин плывет на лодке с Гаворы. Он поселится здесь, и ему отдадут твои крылья.
Баррион с тревогой следил за выражением лица Марис.
— Девин! — Она бросила вилку на стол и вскочила. — Они что, совсем ослепли? Да он летает еще хуже Колля! Он утопил свои крылья, когда опустился слишком низко над водой, и, если бы мимо не проходил корабль, то наверняка погиб бы. Значит, Корм хочет отдать ему еще одни крылья?
Баррион горько усмехнулся.
— Он же летатель и уважает традиции.
— Давно он отплыл?
— Говорят, несколько дней назад.
— Оттуда до Эмберли недели две. — Марис задумалась. — Надо действовать, пока он не добрался. Как только он примет крылья, они будут принадлежать ему.
— Но что ты сделаешь, Марис? — спросил Колль.
— Ничего, — сказал Баррион. — Конечно, мы можем украсть крылья. Корм их починил, они теперь как новенькие. Но куда ты с ними денешься? Тебя нигде не примут. Брось это дело, девочка. Ты не изменишь законов летателей.
— Не изменю? — в голосе Марис послышалось возбуждение. Она перестала мерить комнату шагами и остановилась у стола. — Ты уверен? Разве традиции никогда не менялись? Откуда они вообще взялись?
— Ну, когда-то был Совет, — озадаченно произнес Баррион, — когда Старого Капитана убили, и Капитан-Правитель Большого Шотана раздал всем крылья. Тогда и решили, что ни один летатель не должен брать в небо оружие. Некоторые еще помнят страшную битву, когда старые Звездоплаватели использовали две последние небесные лодки, чтобы лить с неба огонь.
— Да-да, — добавила Марис. — И помнишь, было еще два Совета? Через много поколений после первого другой Капитан-Правитель Большого Шотана захотел подчинить себе остальные острова и послал своих летателей с мечами напасть на Малый Шотан. А когда его люди исчезли, летатели других островов собрались, чтобы осудить его, и он был последним Капитаном-Правителем. Теперь Большой Шотан такой же остров, как и все остальные.
— И третий раз, — вмешался Колль, — когда народ проголосовал за то, чтобы не летать на Кеннехат, после того как Сумасшедший Правитель убил Летателя, Принесшего Плохие Вести.
— Все так, — кивнул Баррион. — Но с тех пор никто не созывал Совет. Ты уверена, что они соберутся?
— Конечно. Это неписаный закон. Одна из тех традиций, которые так чтит Корм. Любой летатель может созывать Совет. Я представлю там свои предложения, сразу всем летателям Гавани, и…
Марис замолчала и, взглянув на Барриона, поняла, что он подумал о том же.
— Вот именно — летатель! — Баррион постарался произнести это слово помягче.
— А я уже не летатель. — Марис рухнула в кресло. — И Колль отказался от крыльев. И Расс — даже если бы согласился — он тоже уже не летатель. Нас Корм слушать не станет, а созывать Совет больше некому.
— Ты можешь попросить Шалли, — предложил Колль. — Или дождаться кого-нибудь на прыжковой скале, или…
— Шалли намного моложе Корма и слишком боится его, — перебил Баррион. — Я слышал, она тебе тоже сочувствует, как и Правитель, но не станет ничего делать. Вдруг Корм попытается отобрать и ее крылья? А другие?..