— Где вы меня нашли?
— На улице. Возле дома.
— Не на седьмом этаже? И я могу, не опасаясь, выйти на улицу?
— Вы мыслите удивительно нелогично, дорогой мой. Если вас вчера никто не преследовал, это не значит, что так будет сегодня, завтра, через месяц. К человеку, который знаком с Янеком, гестапо всегда питает известный интерес.
— Да, — сказал Карстнер. — И у меня нет документов.
— Ну, вот видите! У вас слабое здоровье, вы даже потеряли сознание на улице. Из одного лишь чувства сострадания вам нужно помочь… Надеюсь, вы меня поняли?
— Да. Мне очень повезло, что я потерял сознание именно у вашего дома…
— Вот ваши документы, — сказал человек с седыми висками.
Карстнер внимательно рассмотрел заграничный паспорт, удостоверение личности, солдатскую книжку и брачный контракт. Документы выглядели безукоризненно.
— Почти как настоящие, — сказал он.
— Бланки, во всяком случае, настоящие.
— Когда мне нужно уходить?
— Сегодня. Вот железнодорожный билет и разрешение на выезд в Данию. Теперь деньги… Тысяча марок и на сто марок мелочи. А это семьдесят английских фунтов пятифунтовыми купюрами.
— Это же целое состояние!
— Не обменивайте за один раз больше одной купюры.
— Фальшивые?
— Нет, настоящие. Только номер у них одинаковый.
— Ну, ясно, фальшивые.
— Если будете пускать в ход по одной, их примут даже в Сити.
— Местного производства? — спросил Карстнер, кивнув головой на закрытую дверь, за которой гудели какие-то электрические приборы.
— Нет. Здесь просто частная физическая лаборатория… Один мой друг вынужден был оставить университет Марии-Августы. Теперь он работает здесь.
Карстнер спрятал документы и деньги во внутренние карманы нового, тщательно отглаженного пиджака.