“Анненербе” в переводе на русский язык — “Наследие предков”, полное ее название звучит так: “НЕМЕЦКОЕ ОБЩЕСТВО ПО ИЗУЧЕНИЮ ДРЕВНЕЙ ГЕРМАНСКОЙ ИСТОРИИ И НАСЛЕДИЯ ПРЕДКОВ”. Создана эта организация была сразу же после прихода Гитлера к власти в Германии в 1933 году, и с тех пор “Анненербе” было поручено изучать все, что касалось духа, деяний, традиций, а также отличительных черт и наследия “индогерманской нордической расы”. К деятельности общества были привлечены многие первоклассные университетские ученые, которые в той или иной степени были увлечены идеями нацистов. С помощью этих ученых общество начало производство раскопок в разных частях света — в Норвегии, на Ближнем Востоке, Тибете — нацисты упорно выискивали свои “корни”, которые убедительно могли бы доказать претензии германской расы на мировое господство. Начиная с 1937 года, когда “Анненербе” полностью перешло во “владение” Гиммлера, все археологические раскопки проводились только с ведома общества.
Когда гитлеровцы вторглись в СССР и захватили Южную Украину, “Анненербе” приступило к исследованию древних поселений и курганов в Северном Причерноморье. Дело в том, что выходцами из этих земель являлась одна из основных групп германских племен — готов, которые до III века н. э. имели свою собственную довольно развитую культуру, и поэтому рассматривались гитлеровскими историками как самый важный объект для исследований в поисках корней всего германского народа. Как известно, Марфовский клад, занимавший большую часть объема Золотого Чемодана, полностью состоял из предметов, которые были извлечены из богатого готского захоронения. Немецкие музеи до этого практически не могли похвастаться ни одной вещью, которая принадлежала бы ост-готской культуре, и потому поискам керченских реликвий придавалось исключительное значение, тем более что массивная золотая диадема, составлявшая гордость всей коллекции, по сведениям немцев, могла принадлежать самой царице готов Федее, правившей в I веке нашей эры…
В результате описанных выше злоключений Золотого Чемодана, готские реликвии гитлеровцам не достались, так же как не достались они пока, судя по всему, вообще никому. Единственное исключение составляет найденная спокойненскими мальчишками в 1946 году золотая пряжка, но, как уже указывалось, судьба ее неизвестна. И это очень подозрительно, особенно учитывая тот факт, что некоторые идеологи и многие функционеры официально прекратившей после окончания войны свое существование “Анненербе” отнюдь не сложили руки, а продолжают действовать из подполья. И им ничего не стоило приступить к поискам Золотого Чемодана еще много лет назад, используя своих агентов в СССР и основываясь на финансовых возможностях всемогущей “Анненербе”, возродившейся в какой-нибудь латиноамериканской стране под новым именем. Ведь, по сути, государство никогда не искало утраченные ценности, и все поиски проводились только энтузиастами, усилия которых без финансовой поддержки были практически равны нулю — за 50 с лишним лет удалось выяснить только имена тех, кто мог бы быть причастным к захоронению Золотого Чемодана, что совсем не привело к отысканию самой коллекции. Можно прекрасно предположить, что если бы за это дело взялось возродившееся в подполье “Анненербе”, то его агенты достигли гораздо больше успехов, особенно в первые послевоенные годы, когда еще были живы многие из лиц, от кого зависело разрешение загадки. И поэтому не стоит обольщаться, что готские сокровища из керченского музея находятся еще на территории нашей страны — с таким же успехом они могут быть навсегда потеряны для отечественной науки, и в лучшем случае украшать частную коллекцию какого-нибудь американского нефтяного магната, который когда-нибудь сочтет возможным с ними расстаться, чтобы перепродать какому-нибудь обществу по сохранению археологических ценностей. А в худшем — навсегда осесть в тайном святилище почитателей “духа, деяний и традиций индогерманской нордической расы”, что будет равносильно окончательной их потере для всего культурного человечества.
…Острова западной Океании (Меланезия, Микронезия и Полинезия) традиционно не считаются кладоносными, на них почти никогда, в отличие от островов Карибского моря или архипелагов Индийского океана, не было найдено запрятанных кем-то когда-то кладов, и не было поднято почти ни одного корабля, набитого сокровищами, достойными внимания кладоискателей. Это не значит, конечно, что на необъятных просторах Тихого океана не тонули корабли — тонули, и еще сколько! Но вот грузы, находившиеся на борту этих кораблей в момент катастроф, по большей части не могли идти ни в какое сравнение с богатствами испанских галеонов, останки которых буквально усеяли отмели, банки и заливы Атлантики, например. Пиратство в этих местах также не было распространено, потому что джентльменам удачи по большей части грабить было нечего — золота, серебра или драгоценных камней на островах не добывалось, археологические ценности региона настолько невзрачны, что могут представлять интерес только для узкого круга специалистов, и все “золотые трассы” обходили Океанию далеко стороной. Исключение составляли только берега Юго-Западной Австралии, через порты которой вывозилось золото, добытое на знаменитых австралийских приисках, но это уже совсем другой регион. Вот и получается, что Океания в истории всемирного кладоискательства представляет собой практически чистую страницу, и многие исследователи полагают, что эта страница так и останется незаполненной навсегда.
Однако перечеркивать эту страницу все же еще очень и очень рано. Доказательством тому служит история, которая “выплыла в свет” благодаря публикации в бразильском журнале “Национальная география” двадцатилетней давности, в ней, правда, ни слова не было сказано именно о КЛАДЕ, даже и намека на него не было, зато был намек на некую ТАЙНУ, окутавшую расположенный в Тихом океане необитаемый остров Яперо. Эта статья в один прекрасный момент попалась на глаза американскому журналисту Роберту Элдрину, который сделал из нее свои собственные выводы и провел расследование, с результатами которого мы сможем познакомиться в этом очерке.
Итак, остров Яперо. Расположен в Коралловом море между Соломоновыми островами и островами Новые Гебриды (Вануату). Площадь этого острова составляет всего тридцать гектаров, со всех сторон он окружен коралловым рифом. И хотя он нанесен на всех картах мира, но на разных картах страна — владелец острова — обозначена по-разному. На англоязычных картах остров числится за Францией, на французских — за Англией. На остальных — как придется. Нашим картографам пришлось учитывать степень симпатий к тому или иному государству, и потому, естественно, на русскоязычных картах начиная с незапамятных времен Яперо был единодушно признан французским владением.
Однако фактически Яперо бесхозен, и не только потому, что он безлюден и труднодоступен, а потому, что не имеет абсолютно никакого стратегического значения. Именно благодаря этому недостатку остров никто не заметил во время горячки колониальных захватов, а когда наконец заметили и нанесли на карту, то решили отложить вопрос о целесообразности его присоединения и применения на неопределенное время. Время это не наступало очень долго, и изучив скудную историю острова Яперо, можно обнаружить, что нога человека не ступала на этот остров вплоть до 1979 года, по крайней мере в прессе об этом ничего не сообщалось.
Однако все хорошее рано или поздно заканчивается, закончилось время девственности и для Яперо. Этому, однако, предшествовала некая видимость кипучей деятельности в колониальной администрации тогдашнего англо-французского кондоминиума Новых Гебрид, куда обратились два лица без определенных занятий — австралиец Джек Стерман и француз Мартин Жирар. Стерман и Жирар, владевшие маленькой шхуной и спортивным самолетом, первыми обнаружили фактическую непринадлежность острова Яперо ни к одному государству на Земле и решили основать на нем свое собственное правительство. Для того, чтобы придать своим намерениям максимум законности, они поставили об этом в известность английского и французского комиссаров кондоминиума, заявив, что хотят превратить Яперо в отдельное независимое государство, отчеканить собственные монеты, отпечатать собственные почтовые марки и даже вступить в ООН. Особый вес этому заявлению придавал тот факт, что у будущего государства уже имеется свой флот и свои воздушные силы — это была шхуна Стермана и самолет Жирара.
Однако во время визита будущие соправители Яперо вдруг узнали, что ни английский, ни французский чиновники и думать не думали, что Яперо до сих пор не имеет хозяина. Их об этом никто никогда не информировал, тем более бесхозный остров располагался далеко за пределами территориальных вод подвластной им колонии. Они вытащили свои карты, продемонстрировав незадачливым соискателям необходимые данные, однако более серьёзных документов у них не было. Стерман и Жирар хоть и не были сильны в юриспруденции, однако они хорошо подготовились к запланированной акции. Компаньоны прекрасно знали, что правда на их стороне — анналы колониально истории такого случая не хранили, и потому французские, и тем более британские законы оказались беззащитными перед новыми “колонизаторами”. Попытки убедить компаньонов отказаться от авантюры провалились, и тогда перепуганные комиссары, объединившись перед натиском нежданного конкурента, быстро приняли решение послать к берегам Яперо военный корабль — это был французский крейсер “Таннэ”. Казалось, что на время ожили бурные времена раздела мира, когда каждый силой старался захватить все, что плохо лежит, раньше соседа. Но на этот раз ранее неуступчивые к интересам французов англичане решили отдать остров своим историческим недругам (просто у них под рукой не оказалось военного корабля и представителя, который смог бы быть уполномоченным доставить на Яперо британский флаг), лишь бы не допустить появления на карте мира нового государства.
Крейсер “Таннэ” быстро был приведен в боевую готовность, принял на борт французского полицейского чиновника, отделение морской пехоты, государственный флаг Республики Франции и взял курс к берегам Яперо. Однако именно в это время на злополучный остров обрушился мощный тропический циклон, и потому французам пришлось вернуться в Порт-Вилу ни с чем. Утешением могло служить лишь то, что и другим претендентам на остров попасть так и не представилось возможным. Сразу же после прибытия полицейский комиссар улетел в отпуск в Европу, а крейсер отправился на плановый ремонт в свою базу на Новой Каледонии.
Однако англичане передумали потакать французам, и потому вздумали отрядить на Яперо свою собственную экспедицию. Однако дело это все откладывалось и откладывалось — шла подготовка к предоставлению Новым Гебридам независимости, и поэтому дел было невпроворот и без этого злосчастного Яперо — и тогда англичане стали предпринимать весьма активные шаги по развалу дуэта Стерман-Жирар, чтобы оградить себя от досадных случайностей.
Через некоторое время Жирара удалось увлечь идеей поработать пилотом аэротакси на одну британскую фирму, которая нанимала только пилотов высшего класса и платила им по стандартам того региона бешеные деньги. Однако Стерман оказался крепким орешком, и отказываться от своего намерения основать новое государство не желал. Британцы установили за ним слежку и выяснили, что в Порт-Виле австралиец контактирует с неким Клаусом Пирсом, американским коммерсантом, который появился на Новых Гебридах за несколько недель до этого с целью заключения контрактов на поставку копры и какао, но на самом деле, как вскоре выяснилось, этим заниматься и не думал. Англичане в силу своей природной подозрительности встревожились, предположив, что за Пирсом стоит ЦРУ, которое, как известно, способно на любые пакости, лишь бы оттеснить конкурентов от лакомого куска, а в том, что Яперо — именно этот лакомый кусок, сомневаться уже не приходилось, потому что ЦРУ, как известно, на мелочи никогда не разменивается. Правда, установить принадлежность Пирса к ЦРУ не представилось возможным, но предпринимать что-то нужно было очень быстро.
Как назло, в Порт-Виле не было никого из англичан, кто смог бы просветить комиссара по линии разведки и контрразведки, а на официальный запрос, ушедший в Лондон, был вскоре получен ответ, что б разбирались своими силами. Кое-как организовав кое-какую разведку, английский комиссар узнал, что Стерман вместе с Пирсоном на шхуне австралийца уже несколько раз посещали Яперо, но чем они там занимались — установить не удалось.
Французы тем временем тоже не дремали. Тропический циклон прошел, и они решили отправить на Яперо зашедшую по случаю в Порт-Вилу подводную лодку. Официального представителя под рукой, правда, не нашлось, и тогда французский верховный комиссар рискнул отправиться на Яперо лично. Однако англичане, прознав про эти приготовления, запротестовали, выдвигая какие-то смехотворные аргументы типа того, что, мол, бесхозность острова заметили первыми они и вообще французы не имеют права на остров, потому что это право они утеряли, когда обозначили принадлежность Яперо британской короне на своих картах еще в прошлом веке…
Французам, как ни странно, эти аргументы вдруг показались убедительными. Подводная лодка так и осталась у причала, но окончательно отступать французы и не думали. После долгих консультаций с Парижем, они решили подойти к решению проблемы с другой стороны. Наобещав Жирару золотые горы и еще чего-то, они переманили его из английской фирмы, куда он поступил на работу незадолго до этого, и вручили французский флаг с заданием воткнуть его в землю острова Яперо, тем самым положив конец всем махинациям коварных британцев. Жирар погрузился в свой самолёт и порулил на старт. На аэродроме его провожала специальная комиссия, но англичанам ничего знать не полагалось.
Однако Жирару крупно не повезло. Он без проблем долетел до Яперо, но когда совершал посадку, колесо самолета попало в какую-то полузасыпанную яму, не видную сверху, и самолет, несколько раз перевернувшись, разломился пополам. Сам Жирар, правда, уцелел, и даже ничего не сломал, но ему довелось безвылазно просидеть на Яперо целую неделю, пока французы не организовали спасательную экспедицию и не вызволили новоявленного робинзона с коварного острова. Для этого пришлось обратиться к Стерману, который стрелой помчался на помощь своему бывшему компаньону.
Но дело на том не закончилось. Французы, объявив Яперо своим владением, запретили кому бы то ни было на нем высаживаться без ведома верховного французского комиссара. Однако англичане не согласились с этим, заявив, что без соглашений на высшем уровне постановление о присоединении Яперо к французским владениям не имеет никакой юридической силы. Очень скоро из Парижа пришло указание восстановить статус-кво и прекратить возню вокруг бесхозного острова. Британскому комиссару из Лондона пришло послание аналогичного характера. Французский флаг следовало немедленно убирать с Яперо, и с этим опять пришлось обращаться к Стерману.
Стерман в очередной раз побывал на острове и выполнил приказание французского комиссара. На том бы все, возможно, и закончилось, но капитаны кораблей, проходивших мимо острова Яперо, обращали внимание на обломки самолета, торчащие из песка на берегу, и каждый раз сообщали по радио ближайшим властям о том, что кто-то, очевидно, потерпел крушение на Яперо. Британцам это надоело, и они потребовали от французов очистить пляж. Тем ничего не оставалось, как вновь отправить крейсер “Таннэ”, который к этому времени возвратился с Новой Каледонии. Погода, правда, опять не благоприятствовала высадке, однако гордиев узел был разрублен с античной простотой: несколькими залпами из бортовых орудий обломки были разнесены в прах, и на них больше не останавливался глаз капитанов проходящих мимо кораблей.
Однако Жирар был очень недоволен потерей своего имущества — он планировал как-нибудь вернуться на остров и отремонтировать самолет, и потому после обстрела Яперо французским крейсером вознамерился подать на власти в суд. Но перед этим он решил снова наведаться на остров, чтобы обследовать обломки, и обращается к своему другу Стерману. Однако новая идея Жирара австралийца нисколько не одушевляет, но он сводит француза с американцем Пирсом, который арендует большой океанский катер, и соглашается “подбросить” пилота на Яперо.
Рассказ, помещенный в бразильском журнале “Национальная география”, заканчивается сообщением, что после своего посещения Яперо на катере Жирар и Пирсон исчезают из поля зрения навсегда, следом за ними с Новых Гибрид “отчаливает” и Стерман. В 1980 году англо-французское правление на Новых Гебридах кончилось, но сдать остров Яперо правительству новообразованной республики Вануату, провозглашенной на Новых Гебридах, оказалось невозможным.
“…Он не принадлежал никому, — заканчивается статья в “Национальной географии”, - никто его никому и не мог передать…”.
Однако история самого Яперо отнюдь не заканчивается. Бразильский журналист оборвал эту историю на самом интересном месте — он не объяснил, почему именно Мартин Жерар отказался от своего иска к французским властям за уничтоженный самолет, он даже не намекнул об этом, потому что ничего не знал. Но зато об этом узнал американский журналист Роберт Элдрин, который знал другого американца — Клауса Пирса, “водившего шашни” с претендентом на ”престол” Яперо австралийцем Джеком Стерманом. Пирс, как справедливо подозревали англичане, и на самом деле работал на ЦРУ, но в его задачу не входило устраивать пакости англичанам или французам — американцы были озабочены усилением просоветских настроений в руководстве одной из ведущих партий Новых Гебрид, так называемой Партии независимого альянса, которая намеревалась захватить власть после провозглашения Вануату. В какой-то момент американцам показалось, что русские шпионы уже давно отираются вокруг будущего правительства независимой страны с намерением выторговать у него право на предоставление оборудованных стоянок для своего военного флота, и даже тайно приступили к созданию секретных баз на наиболее пустынных островах архипелага, в частности — на Яперо. Этим и объяснялся тот интерес, с каким Пирс отнесся к идее Стермана и Жерара провозгласить на бесхозном Яперо свою собственную республику.