Отец был, как всегда, в черном и черная шляпа. Анна прижала к груди цветы, поданные мужем.
— Подождите меня! Я сейчас переоденусь и поставлю цветы в вазу!
И тогда она решилась! Душу переполняла такая любовь к Полю, такое желание доставить ему радость! Надо показать ему, что она не придает значения… Она потянула медную ручку, поспешно выдвинула ящик комода. Сбросила сорочку и надела платье на голое тело. Распустила волосы, тронула помадой губы.
— О! — Глаза Поля блеснули. Она поймала его благодарный взгляд.
Он, конечно же, узнал платье!
— И это моя дочь? Такая красавица? Быть того не может! — Отец хлопнул себя по колену раскрытой ладонью.
Совсем стемнело. Темные ночные бабочки кружились над лампой. Как-то внезапно взошла луна — огромный светлый, чуть затененный темными смутными пятнами диск.
— Полнолуние! — Анна немного выпила и ощущала странную разнеженность, чувствовала нежную звонкость своего голоса.
— Никогда еще не видел такой огромной луны! — Поль осторожно привлек жену к себе на грудь. Они были молоды, счастливы, и все вокруг было чудесно!
— А у твоего нового платья — лунный цвет! — Отец, сощурившись, глядел на дочь.
— Платье цвета луны, платье цвета солнца, плащ цвета времени! — продекламировал Поль.
— Откуда это? — Анне вдруг сделалось не по себе. Два платья и плащ! Неужели он ничего не замечает? Какими невнимательными, небрежными могут быть мужчины!
— Из какой-то сказки! Что-то из детства! Может быть, это даже Шарль Перро! — Молодой человек сохранял беспечность.
Анна подумала о том, что должна беречь этого человека, такого беспечного и любимого! Надо научиться таить свои странные чувства. Откровенность порою вредит семейным отношениям, даже мешает близости.
— В самых простых сказках иногда скрыт странный глубокий смысл! — Отец потеребил бородку, тонкую и светлую от седины. — Когда меня в четыре года посадили изучать Талмуд, я, кажется, понял именно это — странный смысл, скрытый в сверхъестественном.
Поля всегда несколько раздражали воспоминания тестя: начавшиеся вполне невинно и безобидно, они доходили непременно до страшных событий — до убийств, грабежей, погромов. Это портило Полю настроение, вызывало какое-то затаенное чувство страха и тревожного ожидания несчастий. Но Поль не хотел огорчать жену ссорой с ее отцом и теперь громко и оживленно заговорил о сегодняшнем концерте. Разговор пошел немного бессвязный, почти веселый. Анна откинулась на спинку стула и опустила глаза. Ткань цвета луны серебряно обтянула колени, легко волнилась у подола. Платье словно бы придавало телу нежную теплоту. Хотелось легко смеяться, запрокидывать голову, встряхивать распущенными пышными волосами, ощущая их силу и нежность.
Отец хотел уехать на автобусе. Поль уговаривал его остаться ночевать, обещал утром отвезти на автомобиле. Отец согласился остаться.
— Я приготовлю тебе постель, папа, — Анна приподнялась.
— Я сам это сделаю, дорогая, — Поль остановил ее жестом.
Она снова опустилась на стул, засмеялась.
— Ты совсем опьянела, — Поль улыбнулся лукаво.
Несколько минут Анна сидела одна. В темноте летней ночи кустарники сада казались совсем черными и бесформенными.