— Мы все очень благодарны за то, что вы воскресили графа из мертвых, — произнесла она. — Скажите, а он смердел как Лазарь?
— Что, простите?
— В Библии сказано, что Лазарь смердел, пролежав четыре дня во гробе.
Уголок его рта дернулся вверх.
— Неужели вы узнали о зловонии Лазаря из проповедей аббата?
Лучше не признаваться, что она прочитала об этом сама.
— Во время дневной трапезы сестры читают Писание и разрешают мне тоже послушать. — Она ждала гневной отповеди и не дождалась. Очевидно, этот святой человек и не подумал заподозрить ее во лжи, впрочем, совсем крошечной.
— Не уверен, что история Лазаря способствует аппетиту, — молвил он. — Но — да, мы оба изрядно смердели к тому моменту, как добрались домой.
— Хотя граф, конечно же, не пролежал мертвым четыре дня, когда вы его воскресили.
Его веселость сошла на нет. Зеленые глаза потемнели.
— Я не воскрешал его из мертвых. Я просто не дал ему умереть.
Для Доминики эта поправка не меняла сути.
— Потому что верили в могущество Господа. «Верующий в Меня, если и умрет, оживет».
— Не ошибитесь с тем, в кого верите. Вера может быть опасна.
Мрачный совет показался ей одновременно простым и сложным, как тексты Писания. Она вспомнила, чем заканчивалась история Лазаря. Фарисеи приказали убить его, когда узнали о том, что сделал Иисус.
— Вы знаете, как меня зовут, а вот я вашего имени не знаю, сэр…
— Гаррен.
— Сэр Гаррен откуда?
— Сэр Гаррен-из-ниоткуда. Сэр Гаррен Никто. — Он поклонился. — Как и положено смиренному пилигриму.
— У вас нет своего дома?
Он потрепал гриву лошади.
— У меня есть Рукко де Редингтон.