- А...
- А сожгу я ее, потому что ты неисправимый хам и грубиян.
- А...
- А грубиян ты, потому что нарычал на меня оскорбительно, когда я только и делала, что заботилась о твоём здоровье... Это было очень обидно. Я переживала, а ты рычал. Разве так можно? И лютиков не принес.
- Иефа!
- А?
- А ругаться с тобой - это всегда так бессмысленно и беспощадно... скучно?
- Да, Норах. Только так.
- Тогда и смысла нет...
- Ничего себе! - Иефа приняла вертикальное положение и с шутовски изумлением уставилась на следопыта. - Да ты, оказывается, - умный?!
- Я тот еще мудрец! - расхохотался орк и потешно ткнул полуэльфку в плечо. Иефа вякнула и завалилась на бок. Со стороны общего лагеря раздалось возмущенное бурчание мага, который, ни на кого конкретно не намекая, громко интересовался у ночного неба, наступит ли когда-нибудь блаженная тишина, и есть ли, в конце концов, совесть у представителей некоторых профессий, а именно: бардов и шантажистов. Иефа воровато глянула по сторонам, грозно шикнула на орка, села, обняла колени руками.
- Я очень испугалась за тебя, - совсем другим тоном - тихо и почти жалобно проговорила она. - Очень испугалась, понимаешь? Я думала, ты умрешь. А ты все ершился и хорохорился, а потом вдруг взял и сбежал. И я разозлилась. И спалила к монахам твою рубашку. Прости.
- Принято, - кивнул Норах.
- И всё? - не поверила своим ушам Иефа.
- А что еще?
- Ты должен был объяснить, почему ты нарычал и сбежал, а потом тоже попросить прощения.
- Да ну, зачем?
- Норах! - Иефа выписала орку подзатыльник и здорово ушибла руку.
- Иефа, сколько можно?! - страдальчески завопил Зулин из общего лагеря.
- Ты бессовестный тип! - перешла на зловещий шепот полуэльфка. - Ты все испортил!
- Начнем заново? - невинно поинтересовался Норах. - Я с удовольствием еще раз послушаю, как ты извиняешься. Судя по всему, это происходит очень редко. Почти никогда...
- Иди ты - знаешь, куда?! - Иефа разозлилась не на шутку, попыталась вскочить на ноги, но треклятый орк в самый ответственный момент потянул ее за рубаху, Иефа потеряла равновесие, неловко плюхнулась на попу и забарахталась, размахивая руками-ногами, как всклокоченная божья коровка особо крупных размеров, и зашипела от возмущения. - Пусти! Пусти меня! Собака фальшивая!