Иначе у П<астернака> жизнь будет испорчена на месяц, — зачем?
Если тот, кто поедет — настоящий человек, он поймет и без особого нажима. Некоторые вещи неприятно произносить.
Письмо — без единой строчки политики, — точно с того света. На Ваше большое милое письмо, только что полученное, отвечу на днях.
Адр<ес> Пастернака:
Москва, Волхонка, 14, кв<артира> 9.
Тот знакомый (к<отор>ый поедет) м<ожет> б<ыть> просто назначит ему где-нибудь свидание?
Впервые — Новый журнал, 1959, № 58, С. 183. СС-6, С. 534. Печ. по СС-6.
Прага, 8-го апреля 1924 г., понедельник
Мой родной,
Встретимся с Вами не 29-го, а 15-го, после Вашего экзамена, в Русском Доме , где я Вас буду ждать до 3 ч<асов>.
Пойдем в какой-нибудь сад, или за́-город, — сейчас уже хорошо. Если бы Вы знали, как я вчера близко от Вас была!
Итак — до 15-го, — в понедельник, — ровно через неделю.
Если никак не можете (чего не предполагаю) — черкните открыточку.
Впервые — Письма к Константину Родзевичу, С. 155. Печ. по тексту первой публикации.
Прага, 9-го апреля 1924 г., среда
Дружочек,
15-го — во вторник, а не в понедельник, как я Вам писала. Никогда не знаю чисел.
Радзевич, будет чудно! Непременно на пароходике. Хотелось бы в новое место куда-нибудь, Вам ваши уже надоели.
Пленительное, с Вами, чувство: тогда как другим всего много (боятся), Вам, мой волчий голод — всего мало! С Вами никогда не «передашь».
Глажу по головочке (бело-волчьей).
Радзевич, а ведь Вы со мной белый волк!
— Во вторник, к 2 ч<асам> — да? не позже! А то — сразу домой!