Но, может быть, пример герцогини Аквитанской уникален? Отнюдь нет. Вспомним императрицу Матильду, ожесточенно сражавшуюся со Стефаном де Блуа за корону Англии. Анна Ярославна, чистокровная русская, дочь князя киевского и жена Генриха I Французского, после смерти супруга почти десять лет оставалась правящей регентшей при малолетнем сыне Филиппе, утратив статус только после второго замужества за графом Раулем де Крепи. Жена Филиппа I, Бертрада де Монфор, тоже играла пусть и негласную, но весьма значительную политическую роль.
Не менее активно и успешно правила Францией королева Адель де Шампань, третья жена Людовика VII, после Алиенор Аквитанской и Констанции Кастильской — от власти ее отстранил сын, Филипп-Август, с наступлением совершеннолетия. Жанна Бургундская, супруга не обладавшего особыми талантами и сильным характером Филиппа VI де Валуа, показала себя неплохим специалистом в области экономики и руководила правительством Франции, пока муж сражался с англичанами. Бланка Кастильская, мать Людовика IX Святого, овдовев, столкнулась с мятежом феодалов и сумела навести порядок в государстве, действуя жестко и беспощадно — она получила прозвище «женщина-вираго», что можно перевести как «бой-баба». Наконец последней регентшей в интересующую нас эпоху являлась Изабелла Баварская, правившая королевством во время душевной болезни мужа, короля Карла VI Безумного.
Известнейшая писательница и поэтесса XIV-XV веков Кристина Пизанская в «Письме королеве Франции Изабелле Баварской» излагает тезисы, которые можно квалифицировать едва ли не как феминистские: «…Королева, это величественная, почитаемая, благороднейшая, могущественная, суверенная фигура.
Она является лекарством для королевства в тяжелые времена, матерью и^тешительницей для подданных и народа. Она — вестница мира, последний источник сострадания, доброты, великодушия, милосердия. Исходя из заслуг, достойная правительница помимо официальной церемонии подлежит второй коронации символического свойства — «честью»». Причем слово «честь» в данном контексте подразумевает честь социальную, а не сексуальную — ответственность перед обществом и Богом.
Юпитер и его дары. Кристина Пизанская «Послание Офеи Гектору». Французский язык. XV век
Воинственная Минерва с мечом, и мудрая Афина Паллада с книгой благословляют своих последователей. Кристина Пизанская «Послание Офеи Гектору». Французский язык. XV век
Сама Кристина Пизанская по крови к высшей аристократии не принадлежала, хотя ее отец Томмазо подвизался астрологом при дворе короля Карла V. Овдовев и оставшись с тремя детьми на руках, она поступает весьма странно для своего времени: вместо повторного замужества Кристина Пизанская сосредотачивается на литературе, благо у ее таланта имелись влиятельные поклонники наподобие герцога Жана I Беррийского Великолепного — большого ценителя искусств. Теперь представим коллизию: женщина в конце XIV века твердо решает зарабатывать на жизнь сочинительством — в эпоху, когда книгопечатание еще не изобретено, а рукописи переписываются в монастырях или по заказу богатых дворян. Однако Кристина вполне преуспела на литературном поприще, в частности, создав интереснейший труд «Книга о Граде Женском» от 1405 года, где, к примеру, есть вот такие строки:
«…Утверждение же, будто женщинам недоступно изучение законов, очевидно противоречит свидетельствам о деятельности многих женщин в прошлом и настоящем, которые обладали большими способностями к философии и справлялись с задачами гораздо более сложными, возвышенными и деликатными, нежели писаное право и прочие созданные мужчинами установления».
И ведь не возразишь. Среди знаменитых писательниц Высокого Средневековья мы видим святых Бригитту Шведскую и Катерину Сиенскую. Глубокое поэтическое и философское наследие оставляет потомкам Хильдегард фон Бинген, ее стихи и песни популярны до сих пор. Неизвестная нам женщина, вошедшая в историю литературы под псевдонимом Компьюта Донацелла ди Фиренце, — первая, ставшая писать стихи не на латыни, а на итальянском языке.
Настольные игры в Оксфорде. Иллюстрация из средневекового манускрипта
Сохранился огромный пласт мистической литературы, созданной женщинами в монастырях: до нас дошли не менее сотни книг, среди которых стоит выделить «Книгу видений» францисканки Анджелы да Фолиньо. Мария Французская, много лет проведшая при дворе Алиенор Аквитанской, в XII веке становится настолько популярной поэтессой, что едва ли не затмевала славу Кретьена де Труа — выдающегося трубадура своего времени. Можно упомянуть Кастеллоцу Кастильскую или Флорению дель Пинар, авторов куртуазной лирики.
А сколько имен мы не знаем и сколько рукописей, созданных женщинами, утеряно с течением столетий?
Словом, недостатка женщин в литературе Средневековья не наблюдалось, скорее наоборот. Но оставалась еще и наука — и не надо кривых усмешек, наука в те времена вполне успешно развивалась, хотя и не достигла сияющих вершин. В конце концов, никто не обвиняет античных римлян в том, что они не изобрели атомный реактор или вакцину от оспы, а ученых эпохи Возрождения не клеймят за отсутствие полетов в космос: всему свое время. Основное «женское» ремесло эпохи — медицина, хотя бы потому, что именно монастыри являлись центрами медицинской помощи и ухода за больными или ранеными. Отсюда пристальное внимание ученых монахинь к ботанике и классификации растений, минералогии и прочим сопутствующим дисциплинам.
Выше мы упоминали о Тротуле из Салерно, в XII веке написавшей подробный трактат по проблемам акушерства и гинекологии — да, он был основан на трудах римлянина Галена, однако являлся первым в Средневековье самостоятельным научным произведением на данную тему, причем использовался трактат весьма широко, о чем свидетельствует немало сохранившихся копий. Дошли сведения об Абелле ди Кастелломата, также преподававшей во врачебной школе Салерно, но несколько позднее, в середине XIV века; ее тексты не сохранились. Ребекка де Гуарна в это же время пишет свои сочинения о человеческом плоде. Да и в целом именно Салернская школа впервые после Рима выделяет фармакологию в отдельную науку…
Медициной занималась и Хильдегард фон Бинген — ее интересы не ограничивались стихами, музыкой и философией. Она была весьма разносторонней женщиной, мимо внимания Хильдегард не прошли вопросы об атмосферных явлениях, смене времен года, строении Вселенной, свойствах металлов и минералов, животных и растений. Конечно, ее сочинения выстраивались по общепринятой тогда схоластической схеме: применение античной философии к христианскому вероучению и подтверждению его непреложной истинности, — но их ценность для истории от этого не умаляется.
Как мы видим, для женщин тех времен не были закрыты ни политика, ни литература или наука, ни даже война: пример тому — «амазонки» Алиенор Аквитанской, собравшиеся в крестовый поход. Бесспорно, доступ в эти сферы имели только представительницы высших сословий и монашества, тогда как для низших классов уделом оставался труд. Однако в городах все больше женщин вовлекалось в процесс ремесленного производства, что требовало определенных профессиональных знаний, экономических навыков и достаточной образованности. В Парижской налоговой переписи 1292 года названы 172 профессии, которыми владели представительницы прекрасного пола, 6 цехов из 120 были исключительно женскими; согласно аналогичной переписи 1313 года доля женщин среди налогоплательщиков составляла в городе 11,6 %. Профессиональный разброс был весьма широк:
Лист из Манесского кодекса. около 1300, Цюрих
«..изготовление свечей, обуви, одежды, галантерейных (например, шляпок., перчаток) и скорняжных товаров, скобяных изделий (иголок., булавок., ножниц и ножей), продуктов питания. Они держали постоялые дворы, таверны, были ювелирами, менялами, уличными торговцами, мойщиками, привратниками, банщиками, акушерками, врачами, мельниками, иллюстраторами книг, переплетчиками и позолотчиками, жонглерами, музыкантами и акробатами. Сохранились упоминания Даже о женщинах-кузнецах и каменщиках».
И уж совершенно очевидно, что эти бизнесвумен обязаны были как минимум уметь считать деньги и поставить свою подпись в налоговой книге городского прево — а то ведь вороватый чиновник короля не преминет обсчитать бедняжку!
Впрочем, никто не отменял и летописных «принцесс, запертых в башне». Разумеется, таковых принцесс отправляли в мрачное узилище исключительно в вопиющих случаях, наподобие описанных Морисом Дрюоном страстей, разгоревшихся из-за измены мужьям Бланки и Маргариты Бургундских с королевскими конюшими Филиппом и Готье д'Онэ — последние умерли далеко не самой приятной смертью, а обеих виновниц скандального адюльтера заточили в замок Шато-Гайар.
Минерва дарует доспехи своим храбрым рыцарям. Кристина Пизанская «Послание Офеи Гектору» Французский язык XV век
Нормальные же принцессы занимались тем, чем принцессам заниматься и положено: светскими развлечениями, игрой в куртуазную любовь, охотой и — иногда — политическими интригами. Но для того чтобы все перечисленное делать правильно, в соответствии с культурой и этикой эпохи, следовало получить образование, описание которого из XIII века до нас доносит Жак д'Амьен: дама должна овладеть грамотой, чтобы читать романы; уметь писать, чтобы отвечать на записки возлюбленных; играть в шахматы, поддерживать остроумную светскую беседу, петь и играть на различных инструментах.