Алкивиад. Нет, конечно.
Сократ. Значит, человек в силу необходимости испытывает только одно из двух.
Алкивиад. Мне кажется, да.
Сократ. Вспомни же: ты признал, что разумность противоположна безумию?
Алкивиад. Да, признал.
Сократ. А также и то, что не существует третьего, промежуточного состояния, которое делало бы человека и не разумным и не лишенным разума?
Алкивиад. Да, я признал это.
Сократ. А может ли быть, чтобы две вещи были противоположны одной?
Алкивиад. Ни в коем случае.
c
Сократ. Значит, по-видимому, неразумие и безумие – это одно и то же?
Алкивиад. Очевидно.
Сократ. Итак, Алкивиад, мы были бы правы, сказав, что все неразумные безумны, – если, например, неразумен кто-либо среди твоих сверстников (а так оно и есть) или из людей более преклонного возраста. Скажи же, во имя Зевса, разве ты не думаешь, что среди граждан нашего города лишь немногие разумны, большинство же лишено разума, и их-то ты и называешь безумцами?
Алкивиад. Да, я так думаю.
d
Сократ. Но неужели ты считаешь, что среди стольких безумцев мы можем безмятежно жить в своем государстве, не подвергаясь тычкам и пинкам – всему тому, что привычно делать безумцам? Посмотри же, мой милый, не так ли обстоит дело?
Алкивиад. А как же, собственно, оно может обстоять, Сократ? По-видимому, все происходит не так, как я думал.
Сократ. Мне это тоже кажется. Но следует это рассмотреть примерно вот каким образом…
Алкивиад. А именно?
Сократ. Скажу тебе. Мы допускаем, что некоторые люди больны. Не так ли?
e
Алкивиад. Да, разумеется?