Господин Коровкин был замглавы столичной пожарной службы, отличнейшим человеком и моим хорошим знакомцем. Но в глазах света обладал одним существенным недостатком - очень тихим, лишенным интонаций голосом. Многие знали, что это следствие второго режима общения - крика и мата, связки у Алексея Николаевича были перманентно повреждены, но женщинам втолковывать это было бесполезно, они считали Алексея Николаевича невыносимо скучным.
- Бабуль, не передергивай! Во-первых, Алексей Николаевич ничуть не переживает насчет своих талантов оратора. Ему главное, чтоб его подчиненные на работе не спали. А, во-вторых, ты сама знаешь, что собеседник ты прекрасный, вот только у меня денечки сумасшедшие выдалась.
- Что-то с учебой? Или?..
- Всего помаленьку: и ваше авиа-шоу, и Бушаринский доклад, и Борис с очередной стройкой активизировался, и Берген лютует - бестолочью обзывает.
- Вот уж никогда не думала, что мой внук лейб-медиком станет, мужчины мои все больше на флоте служили...
- Каким таким лейб-медиком? Ты о чем? - с меня разом слетели остатки сонной одури.
- Лейб - это царский, если ты не знал. Врачом императорской семьи, -снисходительно просветила меня Полина Зиновьевна.
- Ну, я не настолько темный, к твоему сведению, чтобы не знать, кто такой лейб-медик. А даже не знал бы - так Максим Иосифович по десять раз на дню свое звание упоминает. При чем тут я?
- Ты хочешь сказать, что ничего не понимаешь? - удивилась она.
- И что я должен понимать? Намекни, хоть.
- Максим Иосифович уже много лет себе преемника ищет, но личных учеников набрал впервые. Зачем намеки? Куда уж прозрачнее.
- Бабушка! Нас - его личных учеников - шестеро! Все, кроме меня старшекурсники, и все одаренные. Метла, кстати, ... извини, Иван Васин, тоже в нашей группе. И только мы с ним обучаемся за свой счет - остальные по государственным грантам. Не логичнее ли выбрать из той четверки?
- Егор! - как на маленького посмотрела на меня княгиня, - Скажи мне теперь, кто у него любимый ученик?
- Уж точно не я: у меня и руки кривые, и растут они из... гм... не из плеч. Это я тебе еще только цензурные эпитеты привел, - пожаловался я на горький хлеб самого младшего и самого шпыняемого ученика.
- И всех остальных он также гоняет?
- Может и не так же, но они же старшекурсники, по определению больше меня знают.
- Но мастерство-то только с тебя он требует?
- Ото всех, - разрушил я бабушкины логические построения, - Иван в прошлом году сдал, правда, он попроще отскочил - сам пошел, так что таких сложностей как у меня не было: одну технику двенадцать раз предъявил - и вуаля! Те четверо тоже сдавали, не знаю как, но сдавали, так что мимо.
- Хм-м, - опять поджала губы княгиня, неохотно расставаясь с иллюзиями о моей выстроенной придворной карьере. А я вспомнил свою первую встречу с наставником и невольно улыбнулся.
На первом курсе я был не самым прилежным студентом. На многих предметах мне было откровенно скучно, потому что основы я знал, пройдя их еще в училище или с мамой в детстве. Далеко не все, конечно, и, понятно, в упрощенном виде, но этого хватало, чтобы не особо утруждать себя в учебе. Тогда еще с Потемкинскими заводами морока была - периодически приходилось мотаться по Уралу с Бушариным, так что к рождественской сессии набралось немало желающих отчислить нерадивого студиоза. У меня даже появилось особое достижение: только у одного первокурсника экзамены и зачеты принимали сразу несколько преподавателей, гоняя по всем пройденным темам и сверх них.
Кто такой этот пожилой одаренный мужчина в дорогом костюме, привязавшийся ко мне с проблемами приживления утерянных конечностей в полевых условиях - кстати, вопрос уже давно вышел за рамки анатомии, с которой мы начинали, - я не имел ни малейшего понятия. Поэтому спорил с ним без малейшего пиетета, давя опытом.
- И тогда ваш пациент умрет! - торжествующе произнес он на каком-то моем доводе.