– На моего клиента составлен протокол задержания…
Телефон звонил, вернее, урчал – опять дежурный. Урчать, звонить, трещать аппараты будут каждые десять минут. И ведь теперь от них не избавиться: в автомобиле рация, в кармане сотовый.
– Товарищ майор, пришел свидетель ночной стрельбы. Говорит, милиционер пальнул первым…
– Направь к оперативникам, пускай возьмут объяснение…
Есть ли на месте кто из оперативников? Пальнул первым… И правильно сделал: пальнуть вторым он бы уже не успел. Милиционеры теперь настроены сурово и говорят, что пусть трое меня будут судить, чем четверо нести. Лучше суд за превышение, чем собственные похороны.
– Так, гражданин адвокат…
– В протоколе задержания моего клиента указано, что он имел при себе нож.
– А разве не нож?
– Гражданин майор, вы его видели?
Бородка адвоката недовольно дрогнула: звонил телефон. Леденцов взял трубку тоже без энтузиазма и долго держал ее в руке, не поднося к уху. Она, трубка, возмутилась:
– Борис Тимофеевич, где вы?
– Тута я.
– Следователь Лобин. Такое дело: насильник отказывается выехать на следственный эксперимент. Боится, что народ его растерзает. Что посоветуете?
– В каком месте эксперимент?
– В многолюдном дворе.
– Лобин, наденьте на него маску, в протоколе Укажите причину. Это же не опознание?
Адвокат ждал. Слабый запах дезодоранта витал в кабинете:
Леденцов глянул на адвокатскую бородку – от нее. От майора пахло куревом, хотя он некурящий, и пивом, хотя он в рабочее время непьющий. В него, похоже, впитались запахи коллег.
– Адвокат, говорите, не нож?
– Лишь отдаленно напоминающий.
– Потому что изготовлен по специальному заказу с кровостоком и кишкодером.
– Тогда надо было писать «предмет, похожий на нож».