— Правда, дядя Костя. Нам мамы такое устроят. — Анька старательно "не замечала" образовавшейся небрежности в одежде. — Да сглупили. Дуры мы с Иркой, но не оторвы же какие-нибудь. Не повторится это больше. Когда мы вас подводили?
— Дядя Игорь, — в унисон заканючила Ирка, — выручите нас, пожалуйста!
Анькин папа тоже уже обнимал девушку. Ни он, ни Иркин отец не сделали замечания дочкам за их слишком уж открытый вид. Наоборот, Анька заметила, что папы поглядывают на открывшиеся прелести обеих девушек, не делая исключения и для собственных дочек. Неожиданно для себя, Анька почувствовала, что это возбуждает её. И Ирку, кажется, тоже. А ещё: Она чувствовала растущий под её попкой "интерес" дяди Кости. Неужели получится? Ане уже действительно хотелось, чтобы это произошло. И не только из-за боязни маминых репрессий.
— Попробовать, наверное, можно. — Задумчиво протянул Анин папа. Его ладонь легонько, словно автоматически, поглаживала Ирку по бедру. — Костя, это в принципе осуществимо? Из милиции новостей не придёт?
Анька ощутила, что и по её ножкам не спеша заскользила мужская ладонь.
— Новостей-то не будет. Петрович мне обещал. А вот с мамами? Даже не знаю: С одной стороны нехорошо от них скрывать, а с другой: действительно можно об этом и подумать. Опять же девчонкам досталось уже.
— Ещё как досталось-то! — Ирка, подскочив, крутнулась в кресле, переворачиваясь лицом вниз, и, с почти даже не наигранной детской непосредственностью, высоко задрала рубашку. — Вот! До сих пор болит. И в полосочку вся.
— Да. — Тут же подхватила Анька, в свою очередь, плюхаясь на живот поперёк кресла. — Поглядите, дядя Костя.
Она намеренно не стала сама заголять "рекламируемое" место. Съехавшая ночнушка и так приоткрывала его больше чем наполовину. Для осмотра вполне достаточно, а вот если мужчина, не ограничившись предоставленным, продвинется дальше, значит ему не полоски интересны, а на Анькину попку поглядеть и: потискать немножко. Паузы почти не возникло. Пальцы дяди Кости легонько скользнули по бокам девушки, поднимая рубашку вверх почти до самых лопаток, широкая ладонь начала размеренно поглаживать упругие ягодицы.
— Действительно бесследно не прошло. Словно арбузы на коленках лежат.
— Симпатичные, кстати сказать, такие арбузики. — Усмехнулся Анькин папа.
— Ну и что делать будем?
— Да, вот думаю:
Папы явно не торопились завершать процесс "осмотра". Оба, словно в задумчивости, поглаживали аппетитные девичьи "булочки", ладони неспешно спускались на стройные, чуть разведённые ножки, пройдя по ним, возвращались по внутренней стороне бёдер и, как бы случайно, вскользь касаясь кисок, снова забирались на возвышенности ягодиц, начиная новый круг. "Ну, и кто кого разводит", — вдруг подумалось Аньке. И вообще, дальше-то что? Неторопливая, уверенная ласка мужчины была приятна. Но Анька уже чувствовала, что её киска начинает отзываться на эти мягкие, повторяющиеся прикосновения. Ирка, судя по ставшим "влажными" глазам, в похожем состоянии. Ну, "намокнут" они сейчас в опытных мужских руках, а потом-то будут с ними что-то делать или нет? Что ж папы молчат?
— Ну, что, "дядя Игорь", — Константин, перегнувшись через Аньку, разлил остатки коньяка, — родились светлые мысли?
— Да, как сказать? — Игорь потянулся за рюмкой. — Вроде бы девчонки своё получили. Но мамы могут решить, что требуется дополнительное воздействие.
— Что ж, может добавка будет и не лишняя. — Иркин папа тоже взял рюмку. — Хотя мне, признаться, жаль наших: полосатиков.
— Дядь Костя, папа. — Анька торопливо завертела головой, поглядывая на пап. Перевернуться на спину, типа забыв, что её ночнушка задрана до самой груди, она всё же не решилась. — Давайте вы нас сами дополнительно э-э-э: накажете, как захотите. И никто ни о чём не узнает.
— Да. — Подхватила Ирка. — Давайте.
— Самим говорите? И никто ни о чём не узнает? И о самом наказании тоже? — Скользившая вверх ладонь Игоря проникла между бёдер девушки, явственно обозначив прикосновение к киске. — А наказание, Ирочка, может быть разным:
— Мы согласны. — Ирка слегка приподняла попку, демонстрируя понимание намёка.
— И ты, Ань?