Стоял легкий морозец. Над головой было синее небо. Только кое-где виднелись прозрачные облака. Будто по синему небу кто-то громадной кистью пробовал белую акварельную краску. Солнце не забралось еще высоко, а светило прямо в стены домов. Казалось, что дома сами сияют и радуются. На карнизах крыш повисли первые сосульки. А под крышами почирикивали воробьи.
- Замечательная погода для лыж! - сказал папа.
Откуда-то издалека прилетел ласковый ароматный ветерок.
- Весной пахнет… - сказала мама.
А Травка ничего не сказал. Он радовался молча.
Они вышли на шоссе и стали ждать у остановки. Остановка троллейбуса была обозначена огромной буквой «Т». А на этом самом «Т» стояли маленькие цифры. Они обозначали, какие номера троллейбусов останавливаются здесь.
Травка первый увидел, что издали приближается троллейбус. Длинные удочки на крыше троллейбуса скользили по проводам. На концах удочек изредка вспыхивали и разрывались голубоватые электрические искры.
Когда громадный троллейбусный вагон с шуршаньем подошел к остановке, мама сказала папе:
- Смотри, пожалуйста, чтобы ничего не случилось.
Папа ответил;
- Хорошо.
А если папа сказал «хорошо», так оно и будет.
Травка промолчал и наскоро расцеловался с мамой. Он-то знал, что ничего не случится.
Они с папой вошли в троллейбус и уселись в мягкие кожаные кресла. Папа держал Травкины лыжи между колен.
Кондукторша нажала кнопку электрического звонка Водитель троллейбуса взялся за руль и нажал ногою педаль. Троллейбус мягко качнулся и зашуршал по асфальту.
Травка прижался носом к оконному стеклу. Иногда его слегка подбрасывало на сиденье, и тогда он довольно чувствительно стукался носом о стекло. Но он не обращал внимания на такие пустяки.
Навстречу неслись автомобили, троллейбусы, автобусы, открытые и закрытые грузовики. Закрытые грузовики были ярко раскрашены. На некоторых были нарисованы красивые картины. Вот быстро промчался грузовик с надписью «Хлеб». За ним другой, еще интереснее, с надписью «Игрушки». И еще «Мороженое». Наконец попался даже грузовик с надписью «Кукольный театр» и с нарисованными куклами-артистами. А вот навстречу пополз двухэтажный троллейбус. Он был совсем похож на лакированный двухэтажный дом на колесах. Только на крыше у него вместо трубы были две коротенькие удочки. Травке очень хотелось покататься в таком движущемся доме на втором этаже. Но и здесь, в одноэтажном троллейбусе, тоже было интересно.
Травка принялся считать, сколько машин попадается навстречу. Он сосчитал до тридцати девяти и сбился. Машины замелькали так быстро, что уследить за ними не было никакой возможности.
Тогда он достал карандашик и начал ставить палочки на своем троллейбусном билете. Сосчитает десять автомобилей, помочит карандаш языком и ставит палочку. Но и тут у него ничего не вышло. Он забыл, что карандаш чернильный, и живо выпачкал себе рот. Папа хоть и не рассердился, но отобрал у него карандаш и долго тер ему язык и губы своим чистым Полотняным носовым платком. Да так и не оттер.
Тогда Травка начал считать только те автомобили, которые обгоняли его троллейбус. Это были большие, красивые и стремительные машины. Они двигались по асфальту так легко, что, казалось, им ничего не стоит перегнать не только троллейбус, а хоть бы и самый быстрый самолет. У каждой машины на носу был приделан значок, похожий на развевающееся по ветру красное знамя. Это были «ЗИСы».
Травка спросил:
- Папа, «ЗИСы» ведь тоже автомобили, почему же их называют машинами? А то мы спорили в детском саду…