— Слы-шу…
— Валька, я тебя люблю! Люблю тебя, дура! Повтори!
— Лю… люблю-у… — стонуще повторяет она.
— Всё будет хорошо, слышишь? Сиди и жди меня!
До её дома — полквартала. Снова перехожу на бег, врываюсь во двор. Там тоже кто-то лежит на асфальте под разбитым окном.
— Помоги-ите… — блажит сверху какая-то старушенция.
Не взглянув, бегу к подъезду. Набираю на домофоне номер квартиры, и в этот момент сотик в моей левой руке разражается первыми тактами Шопена. Идиот! Угораздило же меня установить такой сигнал…
Не сразу, однако, открыла. Господи, лишь бы лифт работал… Всё-таки девятый этаж! Слава богу, работает! Вваливаюсь в кабину, жму верхнюю кнопку и лишь после этого глушу похоронный марш.
— Да!!!
— Жив, зараза? — слышу я исполненный мрачного удивления голос.
— Толик?! Ты где?
— На скорой…
— Почему на скорой? Ты же вроде…
— Да не до мёртвых уже!.. — с досадой перебивает он. — Живым бы помочь… — и вопит на кого-то: — Заноси давай!..
Сейчас отключится.
— Толик! Толик, не отрубайся! Вальке плохо! Я сейчас к ней еду. Скажи, что делать!
— Успокоительного дай, снотворного…
Лифт останавливается. Вылетаю на площадку.
— Погоди, не отрубайся!
— Да я и не собираюсь… Ты как там?
— Хреново!
— Но дееспособен хотя бы?