— Ого, хватил! Губа-то, видать, не дура, — снова послышался голос из зала. Но на этот выкрик Морриссон не обратил внимания. — Я надеюсь, господа, что объединенными, феноменальными усилиями мы сумеем организовать разработку этих ценных металлов, без пользы лежащих в далекой русской земле.
В зале шумно захлопали в ладоши.
Из всех присутствующих только двое заявили о своем несогласии с предложением Морриссона.
— Иностранцам продаемся! — пробовали возражать они. — Неужели нельзя что-либо другое придумать?
— А чего еще думать?:-кричал Хальников. — Нам деньги дают, а мы думать будем. Золото не пахнет, все равно, чье бы оно ни было!
— Черт с вами! — кричали из зала. — Половину России иностранцам уже продали, продавайте остатки…
Однако это были только одинокие голоса.
«И это — главный инженер? — возмущался Петчер, заканчивая читать докладную записку Калашникова. — Позволительно спросить, что этот инженер думает? И за кого он меня считает? Медь напрасно пропадает, лес варварски губим, дорогие компоненты в воздух летят! Ему, видите, ли, жалко; он, инженер, не может смотреть на это хладнокровно. Все видит, все подсчитал; забыл только главное — интересы своих хозяев! Дурак…»
Петчер позвонил.
— Прикажите немедленно вызвать ко мне главного инженера. Да поскорее!
«Я должен серьезно заняться этим субъектом, — расхаживая по кабинету, думал Петчер. — Нужно знать, с кем, в конце концов, имеешь дело. Умничает, об „интересах“ государства заботится, а в настоящих делах — профан».
— Главный инженер в шахте, мистер, — кланяясь, доложил конторщик, — сказал, что будет через полчаса. Разрешите войти господину лесничему, он очень просит, чтобы его пропустили к вам сейчас.
— Зовите, зовите, — согласился Петчер. — Очень хорошо, что он здесь…
Плаксин был взволнован, вначале он даже не мог говорить.
— Як вам с жалобой, мистер. Как хотите, но больше этого терпеть нельзя. Нужно принимать какие-то меры. — Он жалобно посмотрел на англичанина и вытер платком слезящиеся глаза. — Эти негодяи совсем обнаглели. Вот, посмотрите, какую подкинули на мое крыльцо бумажку. Решили меня убить. Так и пишут: «Если не прекратишь грабеж лесорубов — оторвем голову». Скажите, мистер, разве это не мерзавцы? Ни за что, ни про что убить человека.
— Кто, по-вашему, у них верховодит? — просматривая бумажку, тихо спросил Петчер.
— Да их тут целая шайка, — безнадежно махнул рукой Плаксин. — Верховодит всем Ершов, Говорят, он давно скрывается на заводе. А помощниками у него Маркин, начальник центральной шахты Папахин. Учитель тут еще один — Мартынов, очень опасный человек. Язык, как шило. А к таким, как вам известно, рабочие всегда прислушиваются.
— Да, — процедил сквозь зубы Петчер. — Плохо, что мы до сих пор ничего радикального против этой заразы не можем придумать. А надо бы, пора.
Плаксин бережно свернул записку, положил в бумажник и тяжело вздохнул.
— Возможно, лучше будет, мистер, если я на время перееду в Нязепетровск?
Петчер с сочувствием посмотрел на лесничего, прошелся несколько раз по кабинету. Подошел к сейфу.
— Вот, получи, — сказал он, подавая вынутый из шкафа семизарядный «смит-вессон» и коробку патронов. — Очень хорошая вещь. Такой в магазине не купишь. Всегда носи в кармане. Завтра получишь разрешение брать с собой при выезде в лес двух вооруженных лесников.