— Да вы очумели, что ли?
— Бога побойтесь! Это грабеж! — все громче и громче возмущались лесорубы.
Лесничий неторопливо махнул рукой.
— Тише! Ишь, разгалделись. Не шумите, все равно не поможет. Новый управляющий приехал. Англичанин. Новые порядки привез, ихние, английские, никуда от них не денетесь. Надо подчиняться.
— Да как же жить-то будем, Василий Ефимыч? — взмолился дедушка Иван. — Неужели на земле правды нет? Мы тогда и рубить не будем… Бросим-..
— Это дело ваше, можете бросать, — отрезал лесничий. — Никто плакать не станет. Завтра со всех деревень башкиры начнут съезжаться, они согласны.
— Значит, нам так и так крышка? Да мы царю жаловаться будем, — горячился дедушка.
— Эко хватил, — усмехнулся лесничий, — царю? Да разве англичанин нашему царю подвластен? У него свои законы, английские. Что хочет, то и делает. Завтра пришлю лесников, обмерять будут. Приготовьтесь.
Толпа подавленно замолчала, хотя глаза многих горели гневом. Сознавая жестокую несправедливость, люди имеете с тем не знали, что делать.
К лесничему неожиданно подошел Алеша. Дяденька, а дяденька! Чего тебе? — сердито спросил Плаксин. Давайте, дяденька, мы на англичанина забастовку сделаем и, как в городе, будем ходить с песнями, — стараясь придать голосу солидность, спокойно предложил Алеша.
Плаксин взмахнул плеткой:
— Цыц! Сопляк, зубы вышибу!
Алеша испуганно отскочил. Он не мог понять, почему лесничий так рассердился.
— Я тебе, подлецу, покажу забастовку, я тебе покажу!
Хватит! — вдруг закричал лесничий. — Расходитесь, хватит!
Когда лесничий уехал, лесорубы стали обсуждать, как лучше поступить. Марья предлагала бросить работу.
— Все равно заводу нужны будут дрова. Еще приедут, попросят и цену старую оставят.
— А башкиры? — робко спросил кто-то.
— Про башкир он наврал. Не поедут они дрова рубить да еще задаром. Они не дураки.
Однако решительных таких, как Марья, — было мало. Большинство предлагало послать к управляющему делегацию с просьбой оставить старые расценки.
— Человек ведь он, увидит, как нам тяжело. Может, поймет?
— Поймет, черта с два, — сжав кулаки, ответила Марья.