Я сделал воду чуть теплее и сунул всю голову, мурашек стало ещё больше и стало ещё приятнее. Я взял шампунь уж освежиться дак и голову помыть заодно. Вдруг мне на спину кто то положил очень холодную руку, я вздрогнул, это была тетя Надя.
— Лёша, ты в порядке? Умывайся и иди на кухню.
— Ладно, только вот голову сполосну и приду.
Я помылся, стало свежо и голова стала по легче, но всё же чувствовалась какая то если не тяжесть, то муть в голове — это точно.
Я зашёл на кухню, а наши мамы, как сговорившись, почти хором сказали мне:
— Алексей, садись, нужно поговорить.
Я конечно не совсем дебил, чувствую, что случилось такое, которое заставило мою маму придти сюда, говорить какое то время, пока я спал. Но почему я спал?
Кто и зачем мне делал укол?
Где Олег?
Что случилось?
Эти вопросы я хотел бы задать маме и тёте Наде, но они опередили меня и просто положили на стол шприц и три пустых ампулы морфия. Стоп. Олегу делали только одну ампулу в день и то на ночь, чтоб не так болело. Ампулу сразу забирала сестра, а морфий в коробке убирали в шкаф. Откуда три пустых ампулы?
Они смотрели на меня молча, а я смотрел на ампулы и шприц, такой стеклянный с ржавой иголкой.
Мысли у меня окончательно сбились, я не понимал что к чему и совсем как — то запутался, прикидывая разные варианты появления этих ампул. Наконец я спросил: — А где Олег то? на перевязку что ли увезли?
Тётя Надя так тихо спросила тоже:
— Лёша дак ты ни чего не помнишь?
— Что помнить я должен?
И тут я похолодел, вспоминая сон. Мне стало очень плохо, закружилась голова, к горлу подкатил комок.
Тётя Надя сказала ещё тише и медленнее:
— Лёша, Олега больше нет, он умер.
Мне кажется, я попытался встать, а на самом деле я упал со стула на пол.
Я открыл глаза. Посмотрел на мир, окружающий меня, уже по другому, как то более трезво и по взрослому. Больше никогда в жизни, даже когда меня тяжело ранили в Анголе, я не терял сознание и не падал в обморок. Видимо, так устроен мозг человека, что стресс и вреден и полезен одновременно.
Тут, очнувшись, я вспомнил то, что казалось, было сном. Конечно, всё было как в тумане, но всё же было.