- Там женщины в купальниках.
- А я уйду гулять по городу.
- Ладно, - сказал начальник и негромко спросил, разглаживая ладонями белые, вялые щеки:
- Вадим, а моя душа не устала?
- Конечно, устала, - вздохнул подчиненный, готовый отдать половину своего отпуска.
- Возьми маску и ласты. Крем от загара возьми… Или лучше этого не бери, а возьми побольше денег…
Вадим прилетел ночью, а в восемь утра уже спустился под скалы на узкую полоску прибрежной гальки. Народу тут было поменьше. Он высмотрел свободный прямоугольник южной территории и пузатым портфелем застолбил место рядом с двумя девушками. Сначала он еще прикрывал от солнца спину рубашкой, но потом свободно разметался на гальке. Петельников знал, что сгорит. Но он был на юге, у моря.
Наконец он огляделся… Увидел жадных потребителей, каким сделался и сам. Все жглись на солнце так, словно оно больше не взойдет; сидели в море, будто завтра оно высохнет.
Он бросил взгляд на соседок и понял, что тоже замечен. Девушки поглядывали на него, но вскользь, куда-то мимо, якобы в море. Первая, полненькая, в синем купальнике, с распущенными черными волосами, вторая, как бы наоборот, худенькая, стройненькая, в бледно-зеленом купальнике. Похожа на медузу. Медузочка. Впрочем, слишком жарко…
После часа дня от солнца пришлось все-таки спасаться. Он намочил сорочку и натянул ее на розовеющую спину, а голову обмотал влажным полотенцем. Его сразу охватила приятная истома. От негромкого ли клекота моря, перегрелся ли, но Петельников начал дремать той дремой, сквозь которую все слышишь. Недалеко брызгались мальчишки, вскрикивали картежники, бессвязно бормотал транзистор, постукивала и шипела под волнами галька, гудела за скалами машина… Он заснул окончательно.
Проснулся Вадим от подземных толчков, ритмичных, словно под толщами пород стучал великанский метроном. Он поднял голову с портфеля и понял, что так стучит его сердце, отдаваясь болью в висках. Врачи правы: на солнце спать нельзя.
Петельников поднялся и сбросил рубашку. Плыл он брассом, инстинктивно вздрагивая, когда касался медуз.
На берег он вышел минут через сорок.
Девушки тоже вышли. В руке у Черненькой была бутылка. Видимо, охлаждали в море. Он усмехнулся: прав был начальник - в море медузы, а на берегу женщины.
- Нам никак не открыть, - произнес женский голосок якобы в пространство.
Прав был начальник.
- Разрешите помочь, - галантно сказал Петельников и подошел, хрустя галькой.
Вблизи соседки оказались еще симпатичнее. Особенно Медузочка. У нее были огромные и удивленные глаза, которыми она смотрела на мир, не моргая.
Петельников взял посуду. Она была пустой - сквозь темное стекло лишь белела какая-то бумажка.
- Понятно. Море, волна, запечатанная емкость… Вам записку достать?
- Конечно, - хитровато подтвердила Черненькая.
- А вдруг там написано: «Кто прочел, тот осел»?