— По-олк, слушай мою команду! Шагом…
Застучали копыта, загремели тачанки, заиграли голосистые баяны в головном взводе. Запевалы подхватили:
И котовцы ушли гнать врагов, воевать за вольную Советскую Украину.
А дом — дом, конечно, остался. Он и сейчас там стоит — за околицей, на отлёте, среди лугов и полей колхоза имени Котовского. Так что, выходит, не один Кирюшка — все в деревне стали котовцами. Впрочем, какой он вам Кирюшка, — Кирилл Акимыч, председатель колхоза.
Сейчас Света уже большая и ходит в школу. Но во время войны она была маленькой и ходила в детский сад. А по воскресеньям оставалась дома с мамой и всегда ей помогала. Надо принести что-нибудь — принесёт, надо убрать — уберёт, надо конфету съесть — съест!
Ей папа писал с фронта:
«Светик, исполняй все мамины приказы, как на войне всё равно. У нас на войне командир если дал приказ, значит, умри, но сделай. А мама для тебя вроде как командир».
Папа уехал давно, и Света его плохо помнила. Но эти слова запомнила хорошо.
Но вот один раз пришло воскресенье, когда ей с мамой пришлось расстаться.
Утром её разбудили очень рано. Она с трудом открыла глаза и увидела, что возле кровати стоит смешной дядя с мешком и лопатой в руках.
Дядя сказал:
— Вставай, Светик, я ухожу!
И тут только сонная Света догадалась, что никакой это не дядя, а это вовсе её родная мама, которая надела старые папины штаны, и куртку, и даже сапоги…
— Светик, вставай, я ухожу в поле копать картошку, а ты останешься одна дома.
Другая девочка пяти лет, наверно, стала бы тут капризничать, хныкать… Но Света не такая!
— Ой, мамочка, — сказала она, зевая, — как ещё спать хочется!
— А ты только закрой за мной дверь, — сказала мама, — и спи! Только помни, Света, без меня никого не впускать!
— Никого не впускать! — повторила Света.
— Вот. А то будет как в сказке: «Козлятушки, ребятушки, отворитеся, отопритеся!» Серый волк заговорил маминым голосом, они его впустили, и он их съел!
— А я его не впущу! — сказала Света.
— Вот и молодец! Поешь, поиграй, а к обеду я вернусь.
Мама постояла за дверью, подождала, пока Света влезала на стул и накидывала крючок, потом подёргала дверь, увидела, что крепко, и ушла.