Братья-разбойники, всегда такие быстрые и находчивые, в полном недоумении уставились друг на друга.
— Ну, а ты, Дима? — не унималась звеньевая.
— Отстань! — буркнул тот.
— Видите, как получается! — возмущенно воскликнула Галкина. — Опять никто ничего не знает! Тогда уж давайте, как и второе звено, устроим культпоход в парк. Или в кино. А еще попробуем найти каких-нибудь совсем стареньких пенсионеров и будем помогать им. И от сбора макулатуры, я считаю, не надо отказываться. Это же очень нужное дело. Знаете, сколько получается ученических тетрадей из одного только центнера макулатуры?..
И понеслась! Уселась на своего конька! Сколько из центнера получается тетрадей, да из тонны… Скучища!
— Пережеванное невкусно! — словно от зубной боли, скривился Андрюшка.
Сабина опять посмотрела на часы. Димка проследил за ее взглядом и помрачнел еще больше.
— Я думал, какое дело у вас! — дернув бровью, сказал он. — Трепотня одна. Пошел я…
Ух, и рассердилась звеньевая! Наотмашь кинула за спину косу. На щеках — красные пятна.
— Ты хорош! На других кататься! Кто-то придумает, кто-то сделает. А ты?.. Даже прийти не мог вовремя. А дружку твоему и совсем наплевать на все. Какой занятый человек! Сознательный! Все звено ждет его, ждет…
— Серегу не цепляй! — тихо и будто с угрозой сказал Димка. — Не знаешь ничего, так молчи!
— Молчать? И не подумаю! Где угодно буду говорить, что он самый равнодушный и что наши пионерские дела нисколечко его не интересуют.
— Говорю, не цепляй Серегу! — Димка сверкнул раскосыми глазами. — Раскричалась, как сорока! Небось ты бы на его месте тоже наплевала! Разве ему сейчас до того…
Димка еще что-то хотел сказать — было видно, что это так и вертелось у него на языке, но все-таки не сказал. Сжав губы и опустив голову, не мигая, смотрел в пол.
Всем, конечно, захотелось узнать — что такое стряслось с Серегой. Может, под машину попал? Или угодил в милицию?.. Однако Димка вдруг словно воды в рот набрал. Он уже, казалось, жалел, что нечаянно проговорился о своем друге.
А ребятам от его загадочного молчания совсем невмоготу стало — наверняка в какую-нибудь историю влип Серега. Ну чего Димка молчит? Будто они не товарищи Сереге, а враги.
— Пожалуйста, можешь не говорить! — вконец оскорбилась Валя Галкина. — Вот возьмем сейчас и сходим к Шубину домой. Сами все узнаем. Правда, ребята, сходим?
Димка вздрогнул. Медленно поднял голову.
— Ну, чего пристали? Скажи, скажи… Ну, избитый он. Здорово. Синячище вот такой. — Димка обвел под глазом круг. — Отец приложился.
— Отец? — В этом Борькином восклицании послышалось такое удивление и недоверие, что Димка с неожиданной злостью выпалил:
— А ты думал! Вчера вечером нахлестался, а утром опохмеляться начал. И пошел буянить! Тарелки побил, орать начал. А тут как раз соседка прибежала — на Серегу жаловаться. Мы в футбол играли, ну Серега и сбил чистую наволочку в грязь. Понавешивали белья — играть негде. Вот отец и врезал Сереге. Весь глаз кровью затек. Чуть ребра не поломал.
— Какое же он имеет право? — вырвалось у звеньевой.