— Вы мне тоже сразу понравились, Феликс Иванович, — разоткровенничалась и Изольда, пытаясь в е ж л и в о высвободиться, но он совсем по-хозяйски запустил руку под юбку, гладил ее дрожащие ноги. — Я прошу, Феликс Иванович… не надо… не здесь!..
— Почему «не надо»? Почему «не здесь»? — Дыхание его было сбивчивым, тело била крупная дрожь. — Мне надо, и именно здесь, сейчас!.. Ты пришла ко мне с просьбой, и я ее уважу, но и ты уважь хозяина. Встань-ка, повернись!
Сгорая от стыда, Изольда уперлась локтями в стол, закрыла глаза. Бог ты мой! До чего она опустилась! Проклятые деньги, проклятая жизнь!..
Когда все было кончено, она, вся красная, уничтоженная стыдом, взвинченная, ринулась было из кабинета, но Дерикот преградил ей путь, стал у двери, раскинув руки.
— Успокойся, — сказал он. — Самое страшное позади. Ты еще раз доказала, что с тобой можно иметь дело.
— Но я не могу так, Феликс Иванович! Не могу! — крикнула она с ужасом. — Я же не сучка какая-нибудь подзаборная! Что уж ты… вы так унижаете меня?! Что же вы нас в скотов, в свиней превратили?!
Дерикот поморщился. Снова сел за стол, закурил.
— Ты не обобщай, Изольда Михайловна, не надо. Кто эти абстрактные «вы»? О чем ты говоришь?
— Ну мы, женщины, ваши подчиненные! Что тут непонятного. Совсем уже за людей нас не считаете.
— Ты о себе говори, — он усмехнулся. — А ты… ты же сколько меня мучила! Ходишь тут по магазину, бедрами качаешь. Грудь вон торчит, как у молодой. А это на меня, знаешь, как действует. И если б я, правда, узнал, что ты с Бизоном… — Он скрипнул зубами. — Я бы вас обоих… Ладно, сядь, давай поговорим спокойно, чего уж теперь. Не маленькие. Да ты и сама хотела, я же видел.
— Ну не так же, Феликс!.. — Изольда чувствовала себя премерзко. — Я одна дома, никто не мешает… И вообще. Фу!..
Он засмеялся.
— Ладно, Изольда Михайловна, учтем. А насчет денег… Денег я тебе дам, но не сразу. Потом в знак благодарности, что ли, выручу, займу. «Лимонов» десять, не больше. Чего ради мне на собственной фирме конкурента растить?
У Изольды радостно забилось сердце. Хоть и унизили ее, грубо и бесцеремонно… гм-гм… поимели, а деньги все же пообещали. Да, на какие только унижения не приходится соглашаться женщине, чтобы добиться желаемого, пробиться через этот несокрушимый строй котов, жеребцов, быков и хряков! Вот в чем главный ужас жизни!
— Так за что вы хотите в будущем благодарить меня? — уже спокойнее и по-деловому спросила она, хотя по-прежнему не поднимала на Дерикота глаз, теребила юбку.
— Поможешь мне, — довольно сухо ответил он. — Есть кое-какие деловые соображения. Я не хочу в одном деле рисковать, мне нужно подставное лицо. Поняла?
— Нет.
— Ну, потом, Изольда Михайловна, потом все объясню. Обмозгую, просчитаю, тебя позову. Не волнуйся, все будет хорошо.
Он поднялся, встала и Изольда. Феликс снова обнял ее, прижал, коснулся губами ее щеки — той, прежней страсти ни в поцелуе, ни в объятии уже не было.
«Да, вам бы только свое получить, — подумала она. — Надо было мне, дурочке, сначала о деньгах договориться или даже получить кредит… А теперь попробуй!..»
Но глаза Феликса сказали: деньги дам, не переживай. Только ты сделай, что тебя попросят.
…Кто виноват в чеченском кровопролитии? Кто санкционировал передачу Дудаеву российского оружия, которое сегодня стреляет по нашей армии? Кто вообще стоял за спиной людей, добивающихся суверенитета Чечни?..