Грета мелкими глотками смаковала горький кофе и живописала последние часы приема. Тирна искренне восхитилась преступными умениями бабушки — не каждый может вскрыть замок шпилькой.
— Ты чего замолчала?
— Я контрактный ребенок, — сглотнув, сказала Грета.
— Позор, — цинично хмыкнула Тирна. — Тебе будет трудно, если это станет достоянием общественности. Особенно, если за твое зачатие и вынашивание были заплачены деньги.
— Не были.
— Все равно почти не доказуемо.
— Ничего, как-нибудь все образуется. — Грета сделала еще глоток и поморщилась.
Черный кофе у нее стал ассоциироваться с Алистером — дивный, привлекательный аромат и почти болезненная горечь. Неужели он не мог как-то иначе дать понять, что ее симпатия, совсем крошечная, ему неприятна?
Разум подбросил воспоминание: «Значит, мне нужно тебя напугать?» И в ее голове тон некроманта стал откровенно издевательским.
— Себя напугай, — бурнула Грета и допила черный, горький кофе.
Теперь она всегда будет пить черный кофе, чтобы не очаровываться.
— Чего напугать? — не поняла Тирна.
— Да это я так, мысли вслух. В общем, бабушка ударила меня проклятьем по лицу, чтобы никто не узнал, и сбежала. Дерр Ферхара снял проклятье и положил меня у себя. Он побоялся входить в нашу комнату среди ночи.
— Ты, видимо, забыла что-то мне рассказать, — тут же сощурилась Тирна. — Зачем это ему к нам идти? Тебе отказали ноги?
— О, ну, возможно, он меня немного опоил? — как будто вопросительно произнесла Грета и развела руками. — И последнее, что я запомнила, это необычайно вкусное вино.
— Порядочные люди после такого женятся, — восхитилась Тирна. — Итак? Ты проснулась в его спальне? Какая у него постель? А белье?
— Б-белье? Я спала одна. — Грета покраснела, вспомнив, что белья на ней не было. Но она бы и под страхом смертной казни не призналась, что проснулась в чужой спальне без трусиков.
— И ты не оценила, что он надевает под штаны? Зря. Знаешь, тут многие делают ставки.
Долив себе еще немного кофе, Грета попробовала прояснить ситуацию:
— Какие ставки? У меня такое ощущение, что меня не ночь не было, а пару месяцев.
— Ты же знаешь, что Ванда пыталась запрыгнуть в постель Ферхары? Ну вот не она одна. В итоге сейчас три идио… три соискательницы, чья жизнь скучна и уныла, поспорили. Предмет спора — ночь любви, объект — Алистер Ферхара. Доказательство — нижнее белье объекта.
Свой кофе мэдчен Линдер выпила залпом и с отчетливой старушечьей интонацией произнесла: