Грета, немного отойдя от поляны, села на землю и прижала ладони к изумрудной траве.
— У тебя выброс? — удивилась Тирна, глядя, как трава под руками подруги приобретает самую причудливую окраску.
— Я так стараюсь быть спокойной, решительной, правильно поступающей и ничего не боящейся, что уже даже не знаю, какая я на самом деле. — Грета пристально посмотрела на подругу. — А что, если меня нет? Если вместо меня просто набор качеств других людей?
— А что, если ты дура? — вопросом на вопрос ответила Тирна и села рядом. — Ты смелая, находчивая, очень умная, очень молодая и очень быстро обучаемая. И еще, дерр Ферхара вряд ли сказал правду, про постель. Просто, согласись, верх неприличия заявить пожилой родственнице смазливой соискательницы: «Да, я хотел бы переспать с вашей внучкой».
Грета фыркнула, представив реакцию бабушки на эту фразу.
— Я темный менталист, Тирна, которого не поставили на учет и который не владеет своей силой. Если посмотреть на вещи здраво, то я мало того, что опасна, так еще и бесполезна, — серьезно сказала Грета. — И это не шутки и не подростковые глупости.
— Так измени это, — пожала плечами Тирна. — Возьми свою силу себе.
Внимательно посмотрев на подругу, Грета хмыкнула:
— А ты думаешь, что я не пыталась? Точнее, не так. Думаешь, я над этим не работаю? Я поначалу вообще колдовать не могла — щит вылезал. Теперь могу даже щит сознательно выставить, только удержать не получается. Ладно, идем. Дорфа на все эти тайны.
— Серьезно? Там решают твою судьбу, — возмутилась Тирна.
— И меня не позвали, — напомнила Грета. — Я могу сейчас выйти на полянку и поздороваться. Но где гарантия, что этот свежеспевшийся дуэт не исполнит нечто вроде популярной песни «Это все для твоего блага» и не теряющей актуальности баллады «Подрастешь — поймешь»?
Тирна расхохоталась, вскочила и помогла встать подруге.
— Ну, тогда и правда пойдем. Я таких баллад наслушалась — во! — Она выразительно провела себе по горлу. — Маменька у меня та еще певица.
Вернувшись в комнату, Грета устроилась за своим столом и попросила подругу не мешать. Она помнила слова Алистера о ее рисунках. Что ж, это произошло неосознанно, значит, нужно попробовать войти в тот своеобразный транс.
Из-под руки выходили на редкость странные рисунки, которые оценивали Тирна с Финли. Изредка Грета слышала, как подруга шепчет:
— Клянусь Богиней, если там держат бейра — я пас. Предпочту проиграть и жить, чем умереть и не выиграть. Я эту псовую нежить не переношу.
Финли согласно пофыркивала. А мэдчен Линдер давила в себе раздражение и брала свежий чистый лист. Ну неужели не получится? Она уже в красках представила, как проходит по коридору и находит дверь. Она мощная, деревянная, без особых изысков — чтобы удержать норовистых зверей. Рядом с ней вторая дверь, на ледник. Ведь где-то же нужно хранить мясо?
— Тирна, я, кажется, знаю, куда нам нужно идти, — медленно произнесла Грета.
На листе красовались три двери, одна из которых двум подружкам была до боли знакома.
— Это дверь на кухню. А вот этих я на кухне не видела. — Тирна медленно провела пальцем по рисунку. — А зачем здесь такие глубокие царапины?
Грета пожала плечами:
— Быть может, те таинственные звери сопротивлялись?