Парень прохрипел что-то невнятное, и его девушка испуганно обернулась:
— Что с тобой, дорогой?
Ее рот расширился, чтобы закричать «на помощь!», но парень выпалил:
— Заткнись, а то он меня убьет!
Она замерла и мелко-мелко закивала, показывая, что все понимает.
Дима тем временем умело обшарил у парня карманы, забрал кошелек, бумажник, стянул с руки часы с металлическим браслетом. Потом поманил рукой девушку:
— Иди сюда. — И, хмыкнув, добавил: — Теперь твоя очередь.
Она подошла, пошатываясь, то ли оттого, что была пьяна, то ли от страха. Дима вырвал у нее из рук сумочку, нашел кошелек и какую-то коробочку. Затем снял с нее часы на тоненьком браслете, а заодно серьги и бусы из жемчуга, и рассовал добычу по карманам.
— Теперь снимай штаны! — рявкнул он парню в ухо.
— Зачем? — пролепетал тот. — Не надо! Забирай все, только не это…
— Дурак! — выдохнул Дима, ему стало смешно. — Больно хорошо о себе думаешь. Снимай, говорю! — и тут же острым лезвием ткнул ему в горло, рассекая кожу.
Парень дрожащими руками расстегнул ремень, и брюки с него свалились.
— А ты снимай юбку, — приказал Дима девушке.
Она молча подчинилась.
Он схватил брюки и юбку и стремглав выскочил из подъезда, здраво рассудив, что в таком виде парочка не станет звать на помощь, а сначала вернется к себе в квартиру, чтобы привести себя в порядок. Так и произошло. Глянув друг на друга, парень и девушка бросились вверх по лестнице.
Одежду их Дима выбросил в ближайшую урну, туда же отправились опустошенные кошелек и бумажник, а лыжную шапочку и нож спрятал в карман — «орудиями производства» он дорожил.
Дома Дима расположился на убогой кухоньке, где кроме столика и колченогих стульев ничего не было. Лампочка была без абажура, окно — без занавески. На давно не мытой плите сиротливо стоял закопченный чайник.
Он сгреб со стола остатки трапезы прямо на пол и, выложив на него добычу: деньги и драгоценности, разложил их на кучки, откинулся на стуле и некоторое время самодовольно взирал на награбленное. Потом встал, достал из картонного ящика, стоявшего возле стены, недопитую бутылку коньяка, вылил остатки в мутный стакан, проглотил без закуски и секунду молча прислушивался к себе. Довольно хмыкнул и отправился спать.
Комната была обставлена по-спартански: шаткая кровать, заправленная грязным бельем, и стул. Дима стащил с себя брюки и рубашку, повесил на спинку стула, рядом положил часы. Было три часа ночи…
Димина рука, вялая со сна, поползла по стулу и нащупала часы. Приоткрыв один глаз, он посмотрел на них: половина двенадцатого.
Он открыл оба глаза и осмотрелся.
Он лежал в своей кровати. Комната вся была освещена ярким солнцем.