Иоланда Ламбер переливчато засмеялась:
— Нет, мадам Лежербье. Это будет означать, что он купил часть наборной строкоотливной машины, латунный ящик, где хранятся матрицы.
— Так. Теперь поговорим о шрифтах. Много ли их существует?
— В наши дни изобретено много шрифтов и все время создаются новые и новые. А первоначально было два основных: антиква и курсив. Антиква — это латинский прямой шрифт. А курсив — наклонный…
В эту минуту Иоланда запнулась и повернула голову к двери.
— В чем дело, дитя мое?
— Я… Мне показалось, что кто-то открыл входную дверь…
Они прислушались.
Но во всем доме царила тишина.
Человек в плаще пошел вперед по улице Ришелье. Перед темным проходом вглубь между антикварным магазином и модной лавочкой он на некоторое время задержался.
Здание показалось ему довольно жалким. Его черноватый, неширокий фасад был слегка закруглен. Медная табличка у входа в коридор гласила:
ИЗДАТЕЛЬСТВО «БАБИЛАС»
2-й этаж.
Человек глянул на улицу, мгновенно развернулся на каблуках и исчез в коридоре.
Крутая и темная лестница начиналась сразу же у входа. Ниша консьержки была в самой глубине коридора.
Одним прыжком, бесшумно он оказался на лестнице, перемахнув через первые несколько ступенек.
В полной тишине он поднялся по лестнице на второй этаж. Включив на минуту фонарик, он заметил на створке двери пластмассовые буквы, повторявшие название фирмы: ИЗДАТЕЛЬСТВО «БАБИЛАС».
Затем правой рукой в кожаной перчатке он взялся за ручку двери, одновременно левой нащупывая во внутреннем кармане куртки короткую резиновую дубинку…
Урок типографского дела продолжался. Мадам Лежербье только что рассказала своей ученице, милой и внимательной Иоланде, все о шрифтах: об антикве, изобретенной римскими печатниками в XV веке, о курсиве, созданном на век позже известным итальянским типографом, о гарамоне, примерно в это же время придуманном французом, о баскервилле, который на основе гарамона создали англичане…
Кто-то тихо постучал в дверь.
Длинное, немного лошадиное лицо Гаэтана де Солиса показалось в дверном проеме.
— Вы еще здесь, мадам Лежербье? И вы, мадемуазель Иоланда…