Это был голос Евы. Она опустилась на колени и прикоснулась к бумаге.
Вдруг кто-то позвал меня по имени. Какой-то мужчина. Я подняла голову. Илия стоял среди женщин, но его явно никто не замечал.
— Маша, — с нажимом произнесла я, — ты видишь его вон там?
Я мягко повернула голову девочки, и она посмотрела как раз в его сторону.
— Откуда он тут взялся? — удивилась Маша, указывая прямо на Илию, — На женской половине.
Ева при виде Илии ахнула.
Но Илия улыбнулся и протянул к нам руки. Я встала и взяла его за правую ладонь, а Маша — за левую. Ева ухватила Машу за пояс, как будто хотела оттащить ее от меня.
— Вон они! — раздался пронзительный голос старосты, — Вон там!
Женщины бросились обратно к столам, и мы с Машей и Евой оказались на виду. За старостой стояли двое вооруженных охранников.
Они потянулись за автоматами.
На этот раз Илия рассмеялся. Он рванул нас к себе, мы завернули за угол посреди этой комнаты и скользнули в знакомый серый коридор.
Ева снова ахнула — и умолкла, как будто более ничто не могло ее удивить. Она крепко держала Машу за пояс.
А потом мы летели через потоки сияющего звездного света, и мимо проносились метеориты. Странное солнце по-прежнему висело над головой. Сияние и звуки исчезли так же внезапно, как и появились, и мы вышли с другой стороны коридора.
Маша отпустила руку Илии и огляделась по сторонам, Ева продолжала обнимать девочку.
На этот раз я знала, какой вопрос будет правильным.
— В когда мы?
— Мы в том же самом году, только в пяти тысячах миль оттуда, — откликнулся Илия, — Мы теперь в Америке.
— Мы в тогда в Америке, — заметила я.
Илия кивнул.
— В тогда. — Он коснулся моего плеча, — Поцелуй малышку, Ребекка. Пообещай ей, что здесь о ней позаботятся, — Лицо его теперь казалось не серым, а бледным, как будто это путешествие отняло у него много сил, — Эта женщина, хоть она и не мать ей, присмотрит за девочкой.
— Ева, — сказала я, — Праматерь.
— Конечно.