Надежда — самое важное чувство
Даже в самом страшном горе человек начинает со временем видеть проблески надежды. Сперва боль отпускает его на час, потом на несколько часов, потом на день. Впервые он ночью спит спокойно. К пище возвращается её вкус. Медленно жизнь входит в свою колею.
Для верующих в Иисуса Христа места Библии, говорящие о надежде, теперь начинают встречаться почти на каждой странице. Слова, которые они читали много раз прежде, приобретают более глубокое и ясное значение и наполняются новым смыслом. Дочь звонит своей матери по телефону и сообщает так, словно никто из них раньше не читал этого стиха: «Слушай, мама, что говорится в Римлянам 14:8: «А живём ли —для Господа живём, умираем ли — для Господа умираем. И потому, живём ли, или умираем, — всегда Господни». Правда, это прекрасно?»
Одной из причин, почему я решил написать эту книгу, явилась искренняя признательность моей матери и всем, подобным ей, научившим меня вечной истине: «Ибо для меня жизнь — Христос, и смерть — приобретение» (Филиппийцам 1:21).
Библия говорит, что мы имеем Бога надежды. Мы находим нашу надежду на страницах Писания. Ни вера, ни надежда не ограждают нас от переживаний и горя, но они помогают нам пройти это и дают необходимые силы для победы.
В начале этой книги мы говорили о смерти как о враге. Но её спутница — скорбь не обязательно является тоже нашим врагом, но скорее всего лишь жизненным периодом, посредством которого мы можем иметь более близкие отношения с Иисусом и крепче сродниться с другими верующими.
Научиться жить и умирать
Первые годы своей жизни я провёл на ферме близ города Шарлотты в Северной Каролине. Когда мне было около девяти лет, мы переехали в наш новый дом под красной черепицей, гостеприимный добрый дом, полный радости, книг, запаха вкусной еды и, более всего, — наполненный атмосферой любви. Этот чудесный дом напоминает мне слова из Притчей Соломоновых: «Мудростью устрояется дом и разумом утверждается. И с уменьем внутренности его наполняются всяким драгоценным и прекрасным имуществом» (Притчи 24:3-4).
Мой отец, Фрэнк Грэм, был фермером, чья сила и справедливость создали ему авторитет среди работников и нас, детей. До сих пор я помню удар его ремня, когда я проявлял непослушание. Насколько я помню, он никогда не действовал в порыве гнева или раздражения, но всё равно наша мать переносила наше наказание очень болезненно, и даже написала впоследствии: «Много раз я смахивала слёзы со своих глаз и отворачивалась, чтобы дети не видели их, но я всегда поддерживала своего мужа, когда он требовал послушания».
И действительно, тот деревенский мальчишка иногда заслуживал наказания!
Моя мать, Морроу Грэм, родилась и выросла в провинции. Она была одной из самых прекрасных женщин, каких я когда-либо знал, и она вложила в меня любовь к Библии, даже когда это, казалось, совершенно не интересовало меня. Она читала моим братьям и сестрам Библейские истории, и мне порой было очень скучно слушать это. Но я всё же слушал, ёрзая от нетерпения, глазея в окно или щёлкая пальцами. Мама рассказывала, как однажды она привезла меня к нашему семейному доктору и сказала: «У Билли слишком много энергии. Он никогда не может усидеть на месте».
Моя мать была очень занята, имея четверых детей и будучи женой фермера. День моего появления на свет она провела сначала собирая до обеда фасоль, а потом — стоя на кухне и обрабатывая её для консервирования. Я до сих пор помню ряды банок с консервированными фруктами и овощами на полках кухонных шкафов. Она не могла успокоиться, если к окончанию сезона у неё не было готово минимум пятьсот банок различных консервов.
Но больше всего — она любила Библию. Когда я был подростком, мои родители посещали Библейский класс и усердно изучали Библию. Мама выписывала по почте хорошие христианские книги и была добросовестным читателем. Книги лежали по всему дому, доступные для нашего чтения.
Мать воспитала меня для прекрасной женщины, которая стала моей женой. В одном своём письме я написал матери: «Причина, почему я так люблю Руфь, кроется в том, что она мне очень напоминает тебя».
Мои отец и мать помогли мне обратиться к Богу. Жизненный пример моей матери научил меня, как нужно жить, а её последние годы и её смерть показали мне, как следует умирать.
Она жила в нашем семейном доме до самой смерти и совершала своё прекрасное духовное служение. Когда я был маленьким, мы редко имели совместные семейные молитвы; только когда мне исполнилось четырнадцать или пятнадцать лет, они стали постоянными. Мать записала однажды: «Никто из нас не забудет того дня, когда моего мужа не было на нашей коленопреклонённой молитве. Он был ранен в голову куском дерева, отскочившим от пилы. Два дня он находился между жизнью и смертью. Я помню, как пришла в нашу спальню и простёрлась в молитве к Богу. Я стонала, вопия к Господу, чтобы Он вернул моего мужа всем нам снова, в добром здоровье. Мы так нуждались в нём!»
Мой отец умер в 1962 году, через много лет после этого случая, прожив с моей матерью сорок шесть лет. И хотя её прежняя жизнь, как жены и матери, была наполнена смыслом, она и последующие девятнадцать лет своей жизни не потратила на горестное сожаление или бесполезные дела. Она явилась прекрасным примером того, как христиане должны служить Господу в свои преклонные годы. Она писала: «Так как мои дети выросли, обзавелись семьями и пошли каждый своей отдельной дорогой, а мой муж умер, я обнаружила, что у меня достаточно времени для молитвенного служения. Я непрестанно молилась о Билли, и великолепное служение от Бога было даровано ему; но я также молилась и за других своих детей, за своих внуков и правнуков, а также за нужды всего мира».
Каким чудным ободрением для меня было знать, что в какой бы точке земного шара я ни находился, моя мать молится обо мне.
Доброе сердце
Один знаменитый психиатр сказал, что главная задача человеческого существа — это суметь выжить. В противоположность этому Вестминстерский катехизис гласит: «Важнейшей задачей человека является прославлять
Бога и радоваться в Нём непрестанно». Моя мать поступала именно так.
В последние два года её жизни за ней ухаживала чудесная женщина-христианка Роза Адаме. Роза часто говорила, что она прошла курс богословской семинарии, пока жила с моей матерью. И я охотно этому верю. Моя мать помнила множество мест из Священного Писания и применяла их в повседневной жизни лучше, чем многие проповедники. Она не имела богословского образования, но признавалась, что научилась так, как Библия говорит: «Ибо всё заповедь на заповедь, заповедь на заповедь, правило на правило, правило на правило, тут немного и там немного» (Исайя 28:10). Соберите все эти немногие знания вместе — и вы получите женщину, чьё знание оказало влияние на великое множество жизненных судеб.