Она резко повернулась и быстрым шагом направилась к дому, еле сдерживая рыдания, рвущиеся из ее груди.
Дмитрий внимательно смотрел ей вслед. Он заметил, в каком состоянии находилась молодая женщина, но не знал причины, вызвавшей эти слезы, и чувствовал, что сейчас ее лучше оставить одну.
Оказавшись наконец в комнате, Катя бросилась на кровать и дала волю слезам. У нее было такое чувство, словно это ее выпотрошили, как ту рыбу, что поймал сегодня утром Дмитрий. Как она могла так обмануться? Что заставило ее сблизиться с этим человеком: голод давно не знающего ласки тела или жажда любви ее души? И в чем ее ошибка, почему от нее отказался муж? Почему он ушел от своей семьи, бросил дочь, которая так нуждается в его любви и заботе?
Вопросы бешеным хороводом проносились в ее голове, но искать ответы на них у нее сейчас просто не было сил. Постепенно слезы иссякли, рыдания стихли, и она незаметно для себя заснула: ее измученные тело и душа просили отдыха.
— Соня-засоня, вставай! — курносая лукавая мордашка возникла у нее перед глазами. — Мы уже давно ужин приготовили, а ты все спишь и спишь. — Дочка укоризненно смотрела на нее.
Катя закрыла и снова открыла глаза. За окном яркий день перешел в легкие сумерки. Она сладко потянулась:
— Боже! Как я долго спала!
Присев в кровати, она коснулась голыми ступнями прохладного пола.
— Мамочка, достань мне, пожалуйста, платьице в цветочек.
— Зачем? — удивилась Катя, пытаясь стряхнуть с себя липкие остатки сна.
— Я хочу быть красивой.
— Ты и так у меня красавица, когда чистенькая. — Катя улыбнулась. «Все же я очень счастливая, ведь у меня есть такая замечательная дочка!» — думала она, глядя, как Ксюшка стаскивает с себя футболку.
— Мам, я чистенькая, но платьице ты мне все равно достань! — Ксюшка в нетерпении переминалась с ноги на ногу.
— Ох, ну хорошо-хорошо. Будет тебе платьице. — Катя встала и вынула из комода белое, из жатого, в мелкий цветочек, хлопка платье.
Ксюшка легко выпрыгнула из шорт и с готовностью подставила руки.
— Руки вверх — штаны наверх! — Она продела тонкие ручки в отверстия рукавов-фонариков.
Катерина поцеловала Ксюшку в носик, натянула на худенькую фигурку платье и поправила складки пышной юбки.
— Мам, пошли скорее, там уже все за столом сидят.
— Дай я хоть лицо сполосну.
— Только ты недолго, — попросила Ксюша, — мы тебя ждем.
Катя взглянула на себя в зеркало и ахнула. Лицо опухло так, что вместо глаз остались одни щелочки, а нос стал похож на картошку. Она вышла во двор, плеснула в лицо холодной водой, потом, вернувшись в комнату, подвела карандашом глаза, чтобы хоть немного скрыть припухлость. Когда она вошла в комнату хозяйки, то поняла, почему девочке захотелось вдруг надеть красивое платье.
Стол был накрыт льняной вышитой скатертью, на нем стояли тарелки с привычной деревенской снедью, но в центре на деревянной подставке красовалась большая, накрытая крышкой чугунная сковорода. За столом спиной к ней сидел Дмитрий. Он, повернувшись, кивнул ей головой в знак приветствия. Тетя Сара стояла рядом. На ней было длинное темно-синее в белый горошек платье с белым кружевным воротничком.