Я видел, как мусорщики гоняются за клочками бумаги и сигаретным пеплом с ручными пылесосами, и даже подумывал, что сам стану одним из них. Но мне очень не понравилось, что этим занимается Шики.
Он без труда понял, о чем я думаю.
— Все в порядке, Боб. Мне нравится эта работа. Но… пожалуйста, если понадобится член экипажа, вспомните обо мне.
Я получил свою премию и заплатил за проживание за три недели вперед. Кроме того, я купил кое-что необходимое: новую одежду и музыкальные ленты, чтобы изгнать из ушей Моцарта и Палестрину. После покупки у меня осталось около двухсот долларов.
Двести долларов — это почти ничего. Двадцать порций выпивки в «Голубом Аду», или одна самая дешевая фишка за столом блэкджека, или полдесятка приличных обедов в столовой для старателей.
Итак, у меня было три пути. Я мог получить другую работу и остаться здесь на неопределенное время до следующего срыва. Или вылететь через три недели. Или сдаться и отправиться домой. Ни одна из этих перспектив меня не привлекала. Но если экономить, то мне долго — целых двадцать дней — можно было не принимать никаких решений.
Я решил бросить курить и не покупать ничего из пищи. Таким образом, я в день мог тратить всего по девять долларов, так что моя поденная оплата и весь мой капитал должны были кончиться одновременно.
Я позвонил Кларе. Она отвечала осторожно, но дружелюбно, поэтому я тоже говорил осторожно и дружелюбно. Я ничего ей не сказал о вечеринке у Луизы, и она не выказала желания увидеть меня вечером, поэтому все осталось по-прежнему, то есть ничего определенного. Меня это вполне устраивало. Я не нуждался в Кларе.
На вечеринке я встретил новую девушку — Дорин Маккензи. Вообще-то она не была девушкой. Дорин выглядела по крайней мере лет на десять старше меня и пять раз была в полетах. В ней меня возбуждало то, что однажды ей повезло. Она увезла назад в Атланту полтора миллиона долларов и довольно быстро потратила их, стараясь создать себе карьеру певицы. Деньги пошли на автора текста, менеджера, рекламный отдел, записи и так далее. Когда же она поняла, что ничего не получается, Дорин вернулась на Врата, чтобы снова попытать счастья. Кроме того, она была очень, очень хорошенькая.
Но после двух дней общения с Дорин я снова позвонил Кларе. Она сказала, чтобы я пришел, и прозвучало это как-то тревожно. Я оказался у нее через десять минут, а еще через пять мы были в постели. Конечно, Дорин была мила, к тому же она отличный пилот, но в чем-то ей далеко было до Клары Мойнлин.
Мы валялись в гамаке, потные, усталые и опустошенные. Клара зевнула, потянула меня за волосы, откинулась и посмотрела на меня.
— Дерьмо, — сонно проговорила она, — наверно, это называется любовь.
— Но именно она заставляет мир вращаться. Нет, не она. Ты, — галантно ответил я, и Клара с сожалением покачала головой.
— Иногда я тебя не выношу, — томно проговорила она. — У Стрельца никогда не получается с Близнецами. У меня огненный знак, а Близнецы — они всегда все путают.
— Перестала бы ты говорить об этом вздоре, — попросил я Клару, но она не обиделась.
— Пойдем поедим.
Я соскользнул с гамака и встал. Мне нужно было, чтобы я мог говорить, и при этом Клара не касалась меня.
— Дорогая Клара, — не глядя на нее, торжественно начал я, — я не могу тебе позволить кормить меня, потому что рано или поздно тебя это начнет раздражать. А если ты поведешь себя не так, как я ожидаю, буду раздражаться я. У меня просто нет денег. Если ты хочешь поесть не в обшей столовой, ступай одна. И я больше никогда не буду брать у тебя сигареты, выпивку или фишки в казино. Так что если желаешь поесть, иди ешь. Увидимся позже. Может, пойдем погуляем.
Она вздохнула.
— Близнецы никогда не умеют распоряжаться деньгами, — с сожалением проговорила она, — но в постели они хороши.
Мы оделись и пошли в общую столовую, где нужно стоять в очереди с подносом и есть стоя. Пищу там подавали не такую уж и плохую, если не задумываться, на чем она выросла. И цена вполне устраивала таких, как я. Еда здесь фактически ничего не стоила. Некоторые утверждают, что если питаться только в столовой, то все потребности организма полностью удовлетворяются. Но для этого нужно было съедать все. Одноклеточный протеин и растительный протеин не удовлетворяют потребностей организма отдельно друг от друга, так что недостаточно съесть только соевое желе или бактериальный пудинг. Нужно было проглотить и то и другое.
Есть и еще одна причина, по которой не все ходят обедать в столовую. Эта кормежка вызывает образование большого количества метана, и все побывавшие на Вратах знают, что такое «вонь Врат».