— Статистически это вполне вероятно, — отвечал Эрейра, улыбаясь и показывая, что принимает правила игры. Он много практиковался в английском, которым с самого начала владел неплохо, и теперь говорил почти без акцента. Он также владел немецким, русским и большинством романских языков, мы обнаружили это, когда попытались поучить португальский, и он понимал нас лучше, чем мы сами. — Тем не менее летают.
Мы с Кларой помолчали, затем она рассмеялась.
— Некоторые, — согласилась она.
Я быстро вмешался:
— Похоже, вы сами хотите полететь, Френси.
— А вы в этом сомневались?
— Ну, вообще-то сомневался. Я хочу сказать, что вы ведь служите в бразильском флоте. Вы не можете просто так взять и улететь.
Он поправил меня:
— Улететь я могу. Просто потом не смогу вернуться в Бразилию.
— И вам кажется это стоящим.
— Это стоит всего.
— Даже, — настаивал я, — с риском не вернуться или вернуться так, как сегодня. Вернулся пятиместный, они высаживались на планете с ядовитыми растениями. Мы слышали, вернулись они в ужасном состоянии.
— Да, конечно, — сказал он.
Клара начала ерзать.
— Я думаю, — сказала она наконец, — что пора спать.
В ее голосе было что-то недосказанное. Я посмотрел на нее и сказал:
— Отведу тебя к тебе в комнату.
— Не нужно, Боб.
— Но я все равно провожу, — сказал я, не обращая внимания. — Спокойной ночи, Френси. Увидимся на следующей неделе.
Клара уже шла к стволу, и мне пришлось поторопиться, чтобы догнать ее. Я ухватился за кабель и крикнул ей:
— Если хочешь, я пойду к себе.
Она не подняла голову, но и не сказала, чего хочет, поэтому я сошел на ее уровне и пошел за ней к ее квартире. Кэти спала во внешней комнате, Хайва дремала над голодиском в нашей спальне.