Фальшивый доброволец открыл рот, чтобы прокаркать свое: «А я вот не верю, и все», но в это время из репродуктора, который висел у нас над головой, грянул сердитый голос диктора, и мы узнали, что поезд приближается к станции Тайшет. Во всех купе, будто сговорившись, зазвенели чайники, с верхних полок запрыгали пассажиры. Фальшивый доброволец тоже взял свой огромный медный чайник, открыл крышку и заглянул туда, будто в колодец.
- А ну, парень, давай дуй за кипятком.
Ох, и надоел же он мне со своим кипятком! Как станция, так и беги к кранам, стой в очереди. Принесешь кипятку, фальшивый доброволец разложит на коленях платок с хлебом и давай пить стакан за стаканом. Уничтожит всю воду, а потом только и знает, что в уборную бегает. Пассажиры просто из себя выходят.
- Почему уборная все время закрыта? - спрашивают.
- Фальшивый доброволец там заседает!
Когда поезд остановился, я схватил чайник фальшивого добровольца и побежал по перрону. Даже кепку, с которой никогда не расставался, оставил в вагоне. Тут-то и произошла у меня необыкновенная и удивительная встреча с Люськой Джурыкиной, ее отцом и матерью. Я знаю, что вы недоверчиво улыбаетесь и думаете: «Зачем же так безбожно врать?» Нет, не вру. Думайте что хотите, но удивительные и неожиданные встречи бывают не только в книжках, но и в жизни.
Вначале я тоже сомневался. Думаю: или мне мерещится, или это двойники - то есть люди, которые абсолютно похожи на Люську, ее отца и мать. Но ведь даже в книгах не бывает, чтобы человек встретил в одну и ту же минуту трех двойников.
Может, я с ума сошел?
Подергал себя за ухо. Ухо на месте. Люська, ее отец и мать тоже на месте. Стоят около забора и с любопытством смотрят в мою сторону. Что же делать? Может быть, подойти к ним, что-нибудь соврать, спросить: «Куда едете? Какая в Москве погода»?
Нет, этого, пожалуй, делать не стоит. Сразу же заинтересуются: «Куда? Зачем? И где твои почти совсем новые желтые ботинки?»
Лучше уйти подальше от греха.
Недолго думая я повернулся и быстро зашагал обратно, к своему вагону.
Но, видно, Люська не зря носила очки. Она узнала меня и закричала на весь перрон:
- Геночка, здравствуй! Иди сюда!
Размышлять, или, как говорят, взвешивать все обстоятельства, было некогда. Я взял ноги в руки и помчался мимо вагонов, расталкивая и сбивая с ног пассажиров.
- Держи его, держи! - услышал я сзади голос Джурыкина.
Не успел я добежать до своего вагона, как Люськин отец настиг меня, схватил за шиворот и грозно сказал:
- Стой, стервец!
Мгновенно нас окружили пассажиры. В толпе мелькнула красная фуражка милиционера.
- Граждане, не толпитесь! Попрошу!
Меня вели, по перрону, как страшного преступника: справа Люськин отец, слева - милиционер с расстегнутой кобурой. Мое путешествие в Москву, пожалуй, закончилось.
Один за другим побежали мимо нас вагоны: второй, третий, четвертый. На подножке седьмого вагона стоял фальшивый доброволец. Он размахивал рукой и выкрикивал только мне одному понятные слова: