— Почему?
— Потому что мама волнуется, не разрешает дальше лягушатника…
— Вот именно. — Андрей задумчиво потёр подбородок. А пока она с тобой возится, ты же взрослеешь. Я уже представляю что из тебя вырастет.
Андрей выдержал паузу, поэтому Сашок не стерпел и эхом переспросил.
— Что вырастет?..
— Хня-хня-хня-фны-фны-фны, вот что. — рубанул Андрей. — Это и вырастет. Ты же умеешь плавать, я сам видел. Сможешь же доплыть до середины?
— Смогу. — неуверенно ответил Сашок, пожав плечами.
Оба как по команде посмотрели в сторону озера. Мимо как раз шли люди с полотенцами и пакетами, возвращаясь с пляжа.
— Так что твоя жизнь не настоящая. — кивнул Андрей. Могу тебя поздравить. — Он шагнул к Сашку, схватил его вялую руку, тряхнул в воздухе. — А я с этим мириться не стану. Ты, если хочешь, — он перевёл дыхание. — Можешь ходить до тридцати лет со слюнявчиком на шее.
Андрей взобрался на велосипед, оттолкнулся и медленно покатил по дорожке. Он даже не оглянулся, не позвал Сашка, но тот всё равно соскочил со скамейки и как щенок вприпрыжку помчался догонять друга.
Эти речи действовали на Сашка опьяняюще. Всегда получалось так, что Сашок искал ключи к счастью и волшебству в словах других людей. А Андрей особенно красиво и изощрённо только что обставил всё положение так, что он действительно почувствовал себя серым ожиревшим слизняком, валяющимся в низине в слое прелой прошлогодней листвы.
Сашок уже понимал, что сегодня вечером, когда он возвратиться в санаторий, мама будет не очень довольна его изменившимся поведением. Но он всё равно изменится, это точно. Сосуществование рядом с другими хня-хня-хняфны-фны-фны теперь закончено, возвратившись в город он постарается найти волевых и смелых, умных и стойких друзей — таких как Андрей.
Сашок уже запыхался. Андрей не оборачиваясь давил на педали, хотя знал, что друг еле-еле поспевает за ним. Шарканье Сашковых сандалей по асфальту, раздающееся позади говорило об этом.
— Поехали, — бросил Сашку Андрей через плечо. Знаешь куда: к самим воротам турбазы, там такой отличный спуск, закачаешься Сашка!
Мальчишки пересекли всю территорию турбазы, поднялись в гору. Андрей подкатил на велике к металлическим воротам, сделал круг по асфальтовой площадке, предназначавшейся для стоянки автомобилей, и остановился. В конец запыхавшийся от долгой беготни Сашок добежал, устало брякнулся на сосновые иглы и траву, прислонился спиной к шершавому стволу дерева.
— Хочешь первым? — Андрей призывно протянул ему велосипедный руль.
Сашок испуганно помотал головой и подтянул к подбородку колени. Дорога, начинающаяся от ворот, очень долго шла по прямой, градус наклона был велик. Слишком крутой казался сверху спуск, даже одна мысль о езде на велосипеде под гору вызывала холодок в груди.
— Ну что же ты. — вздохнул Андрей и понизил голос, будто разговаривал сам с собой. — Вот так и получаются хня-хня-фны-фны. Жизнь же должна быть настоящей.
Он сердито встряхнул велосипед, развернул переднее колесо в сторону дороги. Потом очень ловко вспрыгнул на седло, но не сразу покатился вниз, а сделал ещё один плавный круг по асфальту.
— Смотри. — бросил он всё ещё тяжело дышавшему Сашку. — Трюк! И всё по-настоящему!
Андрей крутанул педали и прижался к седлу. Рама велосипеда и мелькающие спицы блеснули в свете солнца, пружины сидения скрипнули и словно маленькая стрела велосипедист рванул вниз по дороге. Сашок торопливо вскочил из под дерева и вышел на асфальт, во все глаза глядя, как стремительно несётся вниз Андрей.
Даже сверху было видно, как дрожит и подпрыгивает руль в его руках. Рубашка надулась на спине пузырём, рукава трепетали, а спиц на бешено крутящихся колёсах уже не разглядеть. Только-только отдышавшийся Сашок снова побежал, только теперь вниз, чтобы посмотреть, как лихо завернёт Андрей на изгибе поворота.