— Ну и дела-а, — прохныкал Ушастый. — Что ж мы день впустую потратили? И братки наши зря полегли, так, что ль, получается?
— Получается, что так… Эта стерлядь, что сзади валяется, их всех и положила. И я буду не я, если она об этом не пожалеет.
Я вдруг почувствовала, что мне не хватает воздуха, резко и бесшумно вдохнула и поплотнее зажмурилась. Надвигающаяся ночь не предвещала мне ничего хорошего…
— Ну-с, показывайте, что мы имеем? Вот это?.. О Господи… Да-а, хорошо поработали, нечего сказать. Идиоты. Бараны. Халтурщики, мать вашу… Закрой варежку, осел! Сколько я вас просил привезти трупов?
— Два.
— А вы сколько привезли?
— Раз, два, три, четыре… Пять с половиной.
— Почему с половиной?
— Девчонка — полутруп.
— Ты уверен?
— Только что пульс щупал — бьется. А остальные готовы…
— Ты не Бегемот, ты — мясник. Пойдешь обратно забивать крупный рогатый скот. Завтра же. На родной мясокомбинат. Я тебе о чьих трупах говорил?
— Ну, об очкарике и бабе его…
— Во-во, об очкарике и его бабе. А вы кого привезли? Ты в глаза смотри, в глаза, а не на Ушастого! Он свое еще получит… Итак?
— Мы не виноваты. Мы в машине сидели, я же говорил…
— Хорошо, а менты откуда? Какого хера ты их мне привез? Где ты их взял?
— По дороге подобрал…
— Трупы?! О Господи…
— Да не, живых. Вернее, один был жив, а второй раненый. Зуб даю, они сами напросились, деваться было некуда. Мы пока по Москве колесили, чтобы следы замести, они и попались. Да ты не зеленей, Вялый, все путем…
— Ну вот что, голубчики. Бабу тащите внутрь, ментов пусть ребята в пол замуруют в третьем боксе, а братву по семьям развезут. Эту тачку заморозьте пока…
— Ясный перец…
Все это я слушала, лежа в фургоне в прежнем положении, с придавленной носилками рукой, которая уже утратила способность воспринимать боль. Прямо перед открытыми дверьми стояла уже знакомая мне парочка и еще кто-то, мне невидимый, но обладающий довольно властным и хорошо поставленным голосом. Это был Вялый, судя по всему, бугор всей этой грязной шайки. Меня вытащили наружу и опять же на руках перенесли в помещение. Я все еще притворялась, ожидая услышать что-нибудь важное и полезное для себя, хотя мне это уже порядком надоело. Куда меня привезли, я не имела ни малейшего представления. Для чего я им понадобилась, я также не знала, но надеялась вскоре выяснить. Согревало душу лишь то, что Валентина с Родионом не попались в их лапы.