— Где некогда Август правил, — продолжал он определять местоположение Итальянской земли.
— Знаю. Там ныне папа служит обедни на латинском языке.
Васильке не очень разбирался в церковных делах, но был наделён любопытством к жизни, хотел повидать многие страны и вот лишился самого ценного для человека — способности обозревать мироздание.
— Когда же произошла битва? — спросил Мономах.
— Половецких ханов не прельщали предложения печенегов. У них были свои планы. Но медлительность царя им тоже не нравилась. Боняк грозил Алексею: «До каких пор будешь откладывать битву? Знай, что мы не хотим ждать более. Завтра с восходом солнца будем или волчье мясо есть, или баранье».
— Волчье мясо — это печенеги.
— Печенеги. А баранье — царские воины. Алексей боялся половцев не менее, чем печенегов, и обещал, что наутро начнёт битву. Но это мы тогда спасли его.
— Как вы могли спасти царя?
— А вот так. Накануне сражения мы покинули половцев и перешли в лагерь греков, чтобы стоять рядом с христианами.
Владимир внимательно смотрел на собеседника, принимавшего участие в таких знаменательных событиях.
— Греки обнимали нас, говорили, что мы их избавители от гибели. Помню, половина той ночи прошла в молитве. При свете зажжённых смоляных факелов войско распевало псалмы. Кто мог, украсил своё копьё лампадой или свечой, и весь греческий стан сиял огнями, как звёздное небо в полночь. Воинам дали самый краткий отдых, и с рассветом началась битва. Половцы устремились на печенегов, как волки, и те не выдержали, поспешили укрыться за повозками. Они привезли в них жён и детей.
Владимиру Мономаху всё это было хорошо знакомо. В случае неудачного нападения кочевники поворачивают коней и мчатся в узкие проходы, оставленные между возами, чтобы перестроиться под их защитой и снова влететь в бой.
— Печенежские ханы-соглашались прекратить сопротивление, просили половцев помирить их с царём, обещали уйти. Но опытные военачальники не упускают случая уничтожить врагов до последнего человека, если это в их власти. Алексей опасался, что переговоры охладят пыл Тугоркана и Боняка, и велел своему знаменосцу идти впереди половцев. Тогда ханы снова ринулись на печенегов. Началось невиданное избиение.
— А ты где стоял со своими воинами?
— В те часы мы охраняли от опасности шатры царя. Уже взошло солнце и осветило гибель печенежской орды. Руки победителей устали убивать. Тогда царь приказал доставить из соседних деревень сосуды с холодной водой. Утолив жажду, воины снова подняли мечи и копья.
Писательница Анна Комнина отметила по поводу этих событий: «В тот день произошло нечто необычайное: погиб целый народ, вместе с женщинами и детьми, народ, численность которого составляла не десять тысяч человек, а выражалась в огромных цифрах».
В Константинополе по случаю кровавой победы сложили песенку с таким жестоким припевом:
Битва произошла 29 апреля 1091 года.
Василько не мог остановиться в своём повествовании.
— Избиение печенегов прекратилось только на закате солнца. Те, что уцелели, попали в плен. Пленников оказалось множество. Настолько велико было количество пленных, что греки опасались возмущения, когда те придут в себя, и решили истребить всех до единого человека. Я сидел за столом царя. Тут же находились Тугоркан и Боняк. Явился Синесий. Так зовут одного из царских вельмож. Он предложил царю перерезать пленных печенегов, чтобы не осталось никакого повода для беспокойства.
— Что же ответил царь?
— Со мной сидел какой-то человек, говоривший на нашем языке. Он восхищался великодушием царя. Алексей ответил царедворцу с возмущением: «Хоть они и язычники, но всё же люди. Враги тоже достойны жалости…» Царь в гневе отослал искусителя, приказав лишь отобрать у печенегов оружие и приставить к пленникам усиленную стражу. Когда пир кончился, он отошёл ко сну.