- Прошу простить мое невежество, уважаемый мастер, - хотя бы на словах решила быть вежливой, - могу я узнать имя моего спасителя?
- Можешь звать меня Ю, - даже глаз от котелка не поднял. Похлебка ему, видимо, интереснее.
- Ю? Друг?
- Ага, - лекарь энергично кивнул и расплылся в улыбке: - а я буду звать тебя Ян. Ласточка.
Мальчишка мальчишкой, демоны его забери! Вот как с ним серьезно разговаривать? Звать он меня, видите ли, будет.
- Готово! Угощайся. Во дворце тебя таким не накормят,- мне уже протягивали плошку с каким-то варевом. И откуда силы вдруг взялись - метнулась как коршун на добычу.
Мда, действительно не накормят. Наш домашний повар, почтеннейший господин Баоцзан третий, скорее в собственном котле утопится, чем приготовит нечто подобное. Какое-то месиво из придорожной травы и грязных тряпок, залитое непонятно чем.
- Ешь, это полезно.
Кажется, на лице полностью отразилось все, что я думаю о съедобности данного блюда. Лекарь подцепил палочками какой-то лист и отправил себе в рот, видимо для примера. Еще немного посомневавшись, все же попробовала запихнуть в себя это. И ничего, не так уж и гадостно. Хотя больше одной плошки я осилить так и не сумела.
Два дня я только и делала, что ела, спала и тренировалась. Почти восстановила свою прежнюю форму, да и к еде этой жуткой притерпелась. Может быть, действительно полезно. С лекарем я почти не разговаривала - две-три фразы в день, да обязательный осмотр. Впрочем, Ю и прикасаться-то перестал на второй день - посмотрел пристально, кивнул, и снова за свои дела принялся. Травы он тогда сортировал, что ли.
На третий день к нам гости пожаловали. Десятка два человек, да сзади еще женщины с вездесущей ребятней. Я не сразу с площадки подошла, так что только суть разговора уловила. Двое детей пропало на днях, одного нашли сегодня - мертвого. И с претензиями селяне пришли почему-то к моему лекарю. Причем, претензии готовы были выразить принесенными с собой вилами да факелами, судя по тону.
- Вот как? Видимо, господин мой староста решил, что самосуд, да еще и безо всяких доказательств, будет благосклонно воспринят императорским посланником? - А лекарь не только со мной в таком насмешливом тоне общается, это, оказывается, его нормальное состояние.
Староста как-то подсдулся. Это он меня что ли за императорского посланника принял? Хотя, в какой-то мере...
- И все же уходи! - староста не робкого десятка оказался. Некоторое время они с лекарем взглядами мерялись.
- Гонишь из деревни накануне Ночи белых теней? - что-то мелькнуло в голосе такое, недоброе, - да еще и лекаря? Уверен, что обойдетесь?
- Уходи я сказал! Нам не нужна твоя помощь! - староста расхрабрился.
- Повтори это еще два раза, - в голосе Ю не осталось и тени насмешки, - ну же: "Мастер-целитель, нам не нужна твоя помощь"
Староста и рад - повторил, не запнулся.
- Слово сказано, - кивнул лекарь, - слово услышано. Слово засвидетельствовано.
И развернулся, будто ни старосты, ни сельчан для него больше не существовало: "Ян, я ухожу. Ты со мной?"
Что он только что сказал? Я попыталась собраться с мыслями. Ночь белых теней? То есть я здесь не семь дней, я полтора месяца на том камне пролежала? И вдруг на меня словно плита гранитная упала: Все, не успела. Не смогла. Какая уже разница, здесь оставаться, или ехать куда-то.
- А куда, собственно, ты собираешься идти? - я еле поспевала за спешащим к дому целителем. Мне все равно было куда, главное не в столицу.