За кружечкой пива я почти забылся. Так всегда: ощущение удовлетворения от хорошо выполненной работы приходит не тогда, когда убитый зверь умирает у твоих ног, а когда на следующее утро ты в спокойной и умиротворяющей обстановке вспоминаешь об этом. Из приятной полудремы меня вывела Рида. Выйдя из лавки, она торопливо перешла улицу - едва ли не перебежала ее. Лицо у нее было строгое, бледное. Не успел я спросить, что случилось, как она, сбавив голос до шепота, проговорила:
- Миракл ничего не купил. И он отказывается впредь иметь с нами дело.
- Что случилось? - наконец просил я.
Рида рухнула на соседний стул, обхватила руками голову. Вид у нее был растерянный.
- Сердце, которое мы ему принесли... То, второе. Оно человеческое.
В училище мы шли молча, словно только что кого-то похоронили. Причем это кто-то нами же и был убит.
- Ну вот! Наконец-то! - воскликнул Боггет, здоровенный инструктор из бестиариума. Обнаженный до пояса, щеголяющий бронзовым загаром и зарубцевавшимися шрамами, он за какой-то надобностью зашел в цех и увидел нас с Ридой, сдающих добычу. Оглядев то, что мы принесли, он похвалил: - Хорошая работа! Можешь ведь не калечить их, а?
Я кивнул - спасибо, мол, приятно, что Вы оценили нашу работу... Не кивнул даже - пригнул шею, как будто бы прятался от удара по затылку. По-другому реагировать на слова Боггета было невозможно. Характер у инструктора был тяжелый, как у сварливого, вечно всем недовольного старика, который если и добр с родней, то только до первой ее оплошности, хотя бы и совсем ничтожной.
Приемщик, одноглазый старик Титт, тем временем отсчитал и передал Риде монеты. Та расписалась в конторской книге, торопливо спрятала деньги в ридикюль, и мы вышли из цеха. Она старалась вести себя естественно, но была заметно, что ей не по себе.
- Что будем делать? - спросила она, когда мы вышли во двор перед цехом.
Я пожал плечами.
- Найдем пустырек, позовем Флиппа...
- Ты что! - воскликнула Рида и тут же, сбавив голос, зашептала: - Мы не можем так сделать. Это не нормально. Надо рассказать учителям, инструкторам... Хоть кому-нибудь.
Я искоса посмотрел на нее.
- Зачем? Это не наше дело.
- А если тот, черный... Если он вернется?
- Зачем ему возвращаться? Сердце он уже видел. И не забрал... - Я перевел дыхание. - Успокойся, Рида.
Она хотела сказать что-то еще, даже резко вдохнула. Но в последний момент, очевидно, передумала, и дальше мы пошли молча. Я зашел в оружейную, сдал клинок. Рида ждала меня на улице. Потом мы обошли здание училища и свернули в переулок, который оканчивался сточной канавой и пустырем. Там Рида позвала Флиппа, и утилизатор прикончил остатки вчерашней трапезы. Знатный у него получился десерт...
- Как ты думаешь, оно правда человеческое... было? - спросила Рида.
- Если только Миракл тебя не обманул.
- А зачем ему меня обманывать? Мы неплохо сотрудничали.
- Не знаю... Мало ли. Может, за ним стража следила. Или что-нибудь в этом роде.