Стенуа первый прервал молчание:
— Очевидно, лететь дальше на ракетоплане мы не сможем. Так, товарищ Троянов?
Я молча кивнул главой.
— Тогда надо сообщить обо всем Комитету. Он вышлет кого-нибудь забрать нас. Правда, времени в обрез. Но другого выхода нет.
— Вы можете связаться с Комитетом по радио, товарищ Троянов? — спросила Жанна.
— Я сейчас же попробую, — ответил я.
Вернувшись в кабины ракетоплана, я включил передатчик. Но он не работал! Я с яростью хлопнул себя по лбу: ведь передатчик брал ток от тех же самых аккумуляторов, которые питали и геликоптерный механизм. За время нашего безнадежного полета на геликоптерных винтах аккумуляторы исчерпали свою энергию почти целиком. Тока теперь хватило бы только на питание маленького приемника, а не такого мощного генератора передатчика… Почему я раньше не подумал об этом? Почему я не дал радиограмму до того момента, как испортился ракетный двигатель?..
Тихий звонок приемника привлек мое внимание, и я машинально включил репродуктор. Взволнованный голос настойчиво повторял:
— Пилот Троянов! Пилот Троянов! Где вы? Пилот Троянов, где вы?..
Комитет спасения Земли искал меня, а я был бессилен ответить ему и даже попросить помощи. Тем временем репродуктор продолжал вызывать:
— Пилот Троянов, отвечайте! Где вы?..
— Почему же вы молчите, товарищ Троянов? — услышал я голос Жанны. — Они же ждут ответа. Скажите, где мы, что с нами.
Жанна неслышно вошла в кабину и стояла позади меня. Я развернулся к ней и ответил, с трудом подбирая слова:
— Передатчик не работает. Нет тока. — Жанна молча смотрела на меня, когда я через силу добавил: — У нас нет возможности спастись…
Мне стыдно признаться в этом. Я, пилот Троянов, о смелости которого писали все газеты, растерялся и потерял способность владеть собой. Женщина, Жанна Пелюзье, в этот момент показала себя тверже чем я. Она положила руку мне на плечо и сказала:
— Не впадайте в отчаяние. Может, еще удастся помочь нашей беде.
Я едва припоминаю то, что было потом. Мы сидели на траве вокруг ракетоплана. Стенуа нервно курил папиросу за папиросой. Жанна непрестанно срывала тонкие и высокие стебельки травы, мяла их и отбрасывала. Помню, старый профессор неторопливо сказал:
— Думаю, землетрясение нам не угрожает. Губительным может стать для нас потоп, когда огромные волны ринутся на сушу. Мы на восточном берегу Аргентины. По всем признакам, три исполинские волны прокатятся по этим равнинам на сотни километров…
Я машинально добавил:
— И превратят нас в искалеченные, истерзанные трупы…
— О нет, товарищ Троянов: от нас просто ничего не останется, — мрачно и иронически отозвался Стенуа.
Неожиданно Жанна живо вскочила и побежала к ракетоплану, бросив нам на ходу: