Очутившись на улице, то есть в безопасности, господин Иванов занялся тем, что любил и, как он думал, умел — принялся руководить.
— Эй, там! Ноль один позвоните! И в милицию! Ну, быстро, быстро! — кричал он, тыча толстым пальцем в толпу. — Женщин вперед пропустите! И детей! Тюляпкин… тьфу ты, Славомудр! Что ты ботинок в руке держишь? Надень его.
Кандидат в волхвы заскакал на одной ноге, послушно натягивая на голую ногу чей-то ботинок. Из дверей и окон котельной валил дым, прошитый острыми языками пламени.
— Так, все целы? — спросил господин Иванов.
— Волхва нет, — сказал кто-то.
— И этого… с крестом. Священника, короче.
На лице господина Иванова образовалась унылая гримаса. Пожар в культовом здании, да еще и с человеческими жертвами — это грозило потерей мэрского кресла.
— Кто-нибудь… Славомудр! Иди туда. Посмотри, — господин Иванов кивнул на дверь.
Славомудр-Тюляпкин сделал пару неуверенных шагов в сторону котельной и остановился.
— Ну?!
— Не могу, — выдавил заместитель мэра. — У меня фаерофобия.
— Чего-о? — не поверил господин Иванов.
— Боязнь огня. С детства. Я в газете «Спид-инфо» прочитал — оказывается, есть такая болезнь.
— Они ж там сгорят! — закричала какая-то женщина, судя по голосу, полная дама с радио. — Сделайте что-нибудь.
— Да, сгорят, точно, сгорят, — закивали в толпе, однако желающих идти в огонь и дым не нашлось.
Послышалась сирена пожарной машины, и все облегченно выдохнули — вот сейчас специально обученные люди все сделают, как надо.
— Битум на крыше горит! — закричал один из прибежавших на пожар мальчишек.
Котельная и в самом деле уже вся была охвачена пламенем. Шансы на то, что Муромир Огляныч и отец Владимир живы, таяли с каждой секундой.
— Ну что вы копаетесь! — заорал господин Иванов на пожарных. — Идите туда! Быстро!
Но в тот день пожарным не было суждено проявить мужество и героизм, так свойственные людям этой нелегкой профессии. Едва командир расчета с брандспойтом на плече двинулся к дверям, из клубов дыма возник узнаваемый силуэт потомственного волхва и кудесника Муромира Огляныча. Шел он, однако, не сам — под плечо его поддерживал и помогал двигаться отец Владимир.
Увидев, что огонь остался позади, священник толкнул Муромира Огляныча на руки пожарных, а сам на мгновение застыл на пороге горящей котельной.
— Слава Беруну, живы, — пробормотал господин Иванов, утирая трудовой пот со лба.