- Пырнут меня, и все! - твердил он, чуть не плача. Пришлось нам с Ермаком идти его провожать. Гришка всю дорогу клялся и божился, что если на этот раз «пронесет», то никогда в жизни даже не заговорит ни с одним блатным.
Мы застали всю компанию в ресторане «Европа». Только Клоуна не было (мы его давно уже не видели: с завода он «отсеялся»). Зато были какие-то две девчонки, лет по шестнадцати, в платьях-рубашечках без рукавов, с обесцвеченными, взбитыми волосами. Все было вполне прилично. На столе бутылка шампанского в салфетке, остывший бифштекс, салат, пирожное, на которое наседали, хихикая, девчонки. Обе сразу уставились на меня… Ох! Кажется, я им понравился…
Жора, увидев Ермака (меня он опять забыл) и растерянного Гришку, сразу все понял. В наглых, настороженных глазах мелькнула откровенная злоба. Мальчишкой еще мешал ему Ермак.
- Кого я вижу?! Присаживайтесь,- фальшиво удивился он.
Князь улыбнулся саркастически. Друзья, несмотря на жару, были в вечерних костюмах и галстуках. Мы присели к их столу. Лениво подошла официантка. Почему-то мне запомнилось ее начавшее стареть лицо с мешочками под тусклыми голубыми глазами, такие умудренные опытом, равнодушные глаза…
- Что закажете?
- Пожалуйста, минеральной воды,- простодушно сказал Ермак.
Народу еще было мало. Только сходились. На низенькой эстраде трое молодых людей исполняли на контрабасе, скрипке и аккордеоне танго. Играли они плохо, но с чувством и подпевали себе. Кое-кто, подвыпив, уже пустил слезу.
Мне стало смешно. Князь покосился на меня. Девчонки, посоветовавшись взглядом, взяли еще по пирожному.
- Гриша, отдай свой долг,- спокойно напомнил Ермак. Гриша дрожащими руками вытащил бумажник и передал Жоре деньги.
- Что за спешка? Я же с тебя не требовал…- буркнул Великолепный. Желваки у него заходили под кожей.
Девчонки жадно проследили, как он небрежно положил деньги в карман. Как он им импонировал, этот модный Жорж, у которого столько денег! Интересно, знали они, кто он такой? Или хоть начали догадываться? А может, принимали его сдуру за лауреата? Наверное, все-таки знали.
Великолепный не выдержал:
- Не в свое дело суешь нос, Ермачок… Как бы не прищемили!
- Гриша мой товарищ,- просто и почему-то грустно объяснил Ермак.- Я не отдам его вам…
- В дружинниках, слышал, ходишь? В милиции тебя частенько видят. Шефство взял над пацанами. Не собираешься ли поступить в угрозыск?
- Собираюсь.
- Вот оно что…- протянул Жора.- Папаша, значит, в колонии гниет, а сынок продался угрозыску? Ты с детства был идейный. И в кого только удался такой? Значит, подрос…
Ермак промолчал. Девчонки доканчивали пирожное. Гришка сидел ни жив ни мертв.
- Прощайте,- сказал Ермак, поднимаясь.- В угрозыске я буду работать временно… А как только последний вор поступит на работу, я уйду обратно на наш морзавод. Мне там нравится. Вот так, дядя Жора.
Принесли минеральную воду. Ермак расплатился, но пить никто не стал.
- Еще свидимся… рано прощаться,- прошипел Великолепный.- Мы таких идейных видели. Пока не споткнутся. А потом самые заядлые из них получаются. Почище нас.