- Смотря что понимать под праздником! Если безделье, то просто нечестно приписывать это мне. А если для человека праздник - любимый труд, что тут плохого? Разве я должен выбирать самую неприятную работу и тянуть ее, как тягостный долг? Зачем? Только не говори, как Мария Федоровна: «А что будет, если все захотят быть океанологами?»
Ата тихонечко рассмеялась и снова взяла меня за руку, но а в сердцах отдернул руку.
- Санди, почему мы с тобой всегда ссоримся… даже в Священной роще!
- Давай лучше помолчим. Смотри, как хорошо…
Я надолго замолчал. Деревья чуть расступились, и мы вышли к морю. Ни одного человека не было на прибрежье, как в третичный период, когда сосны росли одни. Море то поднималось, то опадало, дышало покойно и счастливо. И чуть-чуть шуршала галька. Было свежо, и Ата замерзла в своем сарафанчике. Я снял куртку и набросил на ее плечи. Ата благодарно посмотрела на меня.
- Ты, Санди, очень хороший. Не знаю, почему я всегда тебя злю? Знаешь, о чем я сейчас думала?
- О чем?
- Такие люди, как ты… как твоя мама, попадаются не так уж часто. Большое счастье для меня, что я встретила вашу семью. Может, я больше таких и не увижу? И буду тосковать всю жизнь и бесконечно искать… Ты слишком мне рано встретился, Санди.
- Рано ведь лучше, чем поздно, а поздно лучше, чем никогда! - сказал я глубокомысленно и покраснел.- Только не хвали меня. Ермак ведь лучше, сама знаешь.
- То Ермак!
- И зачем меня искать? Ведь я здесь. Можно никогда не расставаться.
- Жизнь может разбросать в разные стороны.
- Мы же не щенята, чтоб нас кто-то разбрасывал. Если не захотим, то и не расстанемся. Можно даже пожениться, чтобы не расставаться!
- Санди! Ты мне делаешь предложение?
- Нет. Просто к слову…
Ата опять начала хохотать как сумасшедшая, я тоже.
- Вот они где! - закричали ребята; из-за деревьев показались все наши, кроме Рождественского.
- Давайте купаться, а потом пойдем искать Петра Константиновича! - крикнул Вовка.
- Дайте человеку побыть одному,- буркнул Иван и позвал Гришку искать топливо. Они были дежурные.
По счастью, мы не успели разжечь костра. Пришел Петр Константинович, грустный, но успокоенный, и сказал, что в роще не жгут костров. Мы взвалили на спины вещи и пошли искать место для стоянки на берегу.
Роща тянулась вдоль моря на семь километров. Мы прошли с полкилометра и остановились как вкопанные…
Сразу за поворотом, среди реликтовых сосен, боком к морю, стоял тринадцатиэтажный дом - как спичечная коробка, поставленная на ребро. За ним виднелся другой такой же в точности корпус, третий и четвертый.