- Вы меня опять звали, вам еще не надоело говорить об одном и том же? - язвительно начала девочка, останавливаясь- посреди кабинета.
- Как ты со мной разговариваешь? И… ты опять бежала? В правилах…
- Ведь это вы составили правила! Только вы одна можете требовать, чтобы дети ходили, как старики…
Девочка вдруг замолкла и прислушалась.
- Кто еще здесь? - спросила она вдруг неуверенно. Ермак кашлянул и встал. Ата бросилась к нему:
- Ермак, это ты? Почему тебя так долго не было? Ты болел? Или твоя мама опять…
- Я потом расскажу, - перебил ее Ермак. Товарищ Бурлаков поднялся:
- Разрешите откланяться, Анна Гордеевна. Значит, мы пойдем прогуляемся. У Аты есть пальто?
- Кто вы? -спросила девочка, нахмурившись.
- Инспектор. Меня зовут Ефим Иванович. Ата сбегала за пальто и косынкой.
- Ата, это Санди! - сказал Ермак, когда вышли на улицу. Девочка протянула руку:
- Здравствуйте, Санди. Ермак часто рассказывал о вас. Вы мне покажете ваши корабли?
Санди пожал маленькую горячую руку, но при этом так растерялся, что не сразу ответил.
- Вы меня не бойтесь,- засмеялась Ата,- я не злая. Спросите у Ермака. Просто я ее ненавижу, эту Анну Гордеевну! Ох как я ее ненавижу! Я всем ребятам объяснила, что она плохая. Как они раньше не понимали? Ребята меня слушают. Мы будем ее изводить, пока она не уйдет из интерната!
- Об этом мы еще поговорим,- пробурчал Ермак недовольно.
Ата шла уверенно, как будто видела. И хотя она крепко держала Ермака за руку, но всякий бы понял - просто она очень соскучилась.
Санди подумал, что Ата была бы, пожалуй, красивой, если бы ее не портило что-то свойственное многим слепым: какая-то угловатость, дикость, некрасивое выражение угрюмости.
На приморском бульваре было мало народу. Курортники уже разъехались. Ата сама выбрала скамейку и села с краю, возле Ермака. Потом она повернула лицо к инспектору.
- ото я вам нужна? Наверно, Анна Гордеевна на меня нажаловалась… Конечно, я мешаю ей работать. Наверно, меня надо изгнать из интерната. Я не могу не мешать ей. Просто не удержусь. Я ее ненавижу.
- За что? - спокойно спросил инспектор.
- За то, что она принижает нас. Она хочет, чтобы мы все время помнили, кто мы: слепенькие! А я внушаю ребятам: пусть живут, как зрячие. Мы нисколько не хуже! Ох, пожалуйста, найдите мне работу. Только не шить - я терпеть не могу шить. Я бы хотела работать на заводе. Вы знаете, я хорошо освоила токарное дело. В мастерской мной довольны… Хотите, спросите у нашего техрука!
- Тебе надо учиться,- возразил Ефим Иванович.- Разве ты не любишь учиться?