Как Машеньку привезли, я ему сразу позвонила.
- Кто этот Вадим Федорович?
- Жених Машин. - В голосе Татьяны послышалось неподдельное уважение.
Не ошиблась хозяйка. А вот Роман ошибся - ожидал увидеть молодого бритоголового парня, а на кухню вошел человек лет сорока, может, даже и больше, но моложавый. Одет хорошо - костюм-тройка, галстук, все неброское, но видно, что не в Суетеловске куплено. Белизна сорочки безупречна. Запонки старинные, золотые. Волосы коротко остриженные, но гостю это шло. А бронзовый загар и полоска темных усов придавали жениху вид заправского щеголя. Ожидалось, раз он из новых русских, то начнет ботать по фене. Но ничего подобного не последовало.
- Добрый вечер, Григорий Иванович. Добрый вечер Татьяна Васильевна. Гость поставил на стол литровую бутылку водки. У хозяйки ручку поцеловал. Я только что узнал обо всем. Потрясен. Как она?
- Спит. Ничего вроде. Но не соображает, что и как. Ее какой-то дрянью пичкали. Ополоумела девка. Э-эх...
- Могу на нее посмотреть?
- В щелку только. А то побеспокоите. - Дядя Гриша уважительно обращался к жениху на "вы".
- Одним глазком, - согласился Вадим Федорович. - Как только подумаю... - Он не договорил - стиснул зубы. - Она в своей комнате?
- Ну конечно. Спит.
Вадим Федорович вышел, Татьяна побежала за ним.
- Серьезный мужик, - прокомментировал дядя Гриша. - Но хулиганистый страсть. Не представляешь даже, что может учудить. Ночами на мотоцикле с шантрапой всякой гоняет. Затянется в кожу, на коня железного вскочит - и погнал. Он с Машенькой-то как познакомился? Подъехал, шлем не снял, предложил до дому довести. Она и уселась - я ж ее тоже часто на мотоцикле возил. Домчал, значит, снимает шлем, смеется. А она возьми его и поцелуй. Сам видел. У ворот и поцеловала. Ну и все. Завертело их обоих.
Вадим Федорович вернулся. Лицо его было мрачно.
- Едва узнал. - Он налил себе стакан до краев, выпил стоя.
- Васька, мой крестник, советует ее в больницу положить. А вот он, колдун темногорский, - дядя Гриша кивнул на Романа, - предлагает память ей смыть, чтоб у нее про эти дни ничего в голове не осталось.
Вадим Федорович внимательно посмотрел на господина Вернона. Роману стало не по себе от этого взгляда. И еще - он почувствовал вроде как вину перед гостем. За что - неведомо.
- Что значит - смыть? - Вопрос задал, будто гарпун бросил.
Роман с удивлением отметил, что не может ничего сказать в ответ. Ну, не может, и все. Вопрос вроде бы простой, но из головы все ответы как водой смыло. Вернее, самогоном. Никогда прежде с Романом подобного не бывало. Ну, спасибо, дядя Гриша, удружил. А перед этим надменным, уверенным в себе человеком почему-то особенно не хотелось выглядеть деревенским неотесанным увальнем, который двух слов связать не может.
Роман выпрямился, откинулся на стуле и зачем-то растянул губы в дурацкой ухмылке:
- Да так вот просто, память стереть, чтоб ничего не осталось...
- Роман - большой хулиган. Это он Машеньку нашел, - пояснил дядя Гриша. - Ему от меня за то поклон до земли, на всю жизнь благодарность.
- Лучше смыть, - решил за всех Вадим Федорович, садясь за стол. - О таком помнить никому не надо.
Татьяна суетилась вокруг него, выставляя закуски. Дядя Гриша глянул на нее мрачно. Не нравилось ему, что жена, вольно или невольно, заискивает перед женихом - боится, что тот Машеньку теперь бросит. Сам дядя Гриша кланяться никому не желал, не имел такой привычки.
Хозяин налил гостю полный стакан, себе тоже на-булькал. Роману больше не предлагал, наученный горьким опытом. Колдун тем временем пытался справиться с противной пустотой в мозгу. Э-эх, слова-словечки, и куда ж вы все подевались?
- А вы чем занимаетесь? - спросил Роман, не придумав ничего лучшего. Торговлей, верно? - Он не знал, почему спросил про торговлю.