- А теперь я предлагаю нам лечь спать. Уже поздно, а завтра у нас будет тяжелый день.
- А как же перстень? - напряглась Александра, глядя на Венедикта серьезным взглядом.
- А перстень... Давай мы с тобой просто пассивно подождем развития истории. И мы с тобой будем действовать в соответствии с возникшей ситуацией. Сейчас что-либо предпринимать преждевременно.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Венедикт лежал в постели, пытаясь заснуть. Но мысли о происходящих событиях настойчиво терзали его мозг, отгоняя прочь сон. А тут еще эта история с Александрой. Вероятно, Шешонок не оставляет своих планов по передаче перстня Соломона кому-нибудь. Надо как-то разрешить этот вопрос раз и на всегда. Но как? Что тут придумать?
Чтобы обмануть мозг, он уже несколько раз вставал с кровати, поправлял постельное белье. Когда и это не помогло, он встал и подошел к окну. За окном было темно, лишь у калитки горела лампочка, с трудом пробиваясь сквозь тьму.
Венедикт перевел взгляд от калитки и к неудовольствию увидел на ели, растущей у окна, ворона. Венедикт с неудовольствием скривился. Опыт свидетельствовал, что появление этой птицы в его жизни почему-то всегда сопровождался событиями, так или иначе связанными с мистикой.
- "Неужели сейчас снова начнется очередная чертовщина?", - с неудовольствием подумал Венедикт.
И в то же мгновение в комнате стало что-то происходить. Венедикт обреченно сел на кровать и стал спокойно ожидать развития событий. В комнату, тускло освещенную ночником у кровати детектива, через стену, словно ее и не было вовсе, спокойно прошел старик. В комнате стало немного светлее и Венедикт ожидаемо узнал в человеке Шешонка.
- Наконец ты явился, Шешонок, - с сарказмом произнес он. - Я долго ждал тебя, чтобы задать тебе вопрос, который уже несколько дней мучит меня.
- Я знаю, что тебя тревожит, - спокойно проговорил старик, усаживаясь на стуле напротив детектива.
- И что ты скажешь по этому вопросу? Ведь моя нерожденная дочь погибла, как ты знаешь. Может ты заберешь у меня перстень великого царя Соломона? Пусть уж закончится эта история, которая длится уже несколько тысячелетий.
- Знаю, конечно. Но теперь у тебя есть дочь и ее зовут Александрой, как я тебе и говорил в ту ночь, когда ты задумал избавиться от этого великого перстня.
- Но это неродная мне дочь, - запротестовал Венедикт, чувствуя, что его доводы Шешонок во внимание не примет. - Зачем тебе эта девочка? Ты являешься к ней в виде змеи, пугаешь ее и заявляешь, что она будет повелительницей демонов. Девочка очень напугана, и она не понимает, что происходит.
- Мы с тобой никогда не говорили обо мне. Да и знать тебе много вовсе ни к чему. Но мне уже больше трех тысяч лет. Мне надоело ходить по этой противной земле. Даже те немногие развлечения, что я позволял себе иногда, не могут в должной степени скрасить мое существование здесь. Волею Бога Сабаота многие сотни лет я был смотрящим за перстнем царя Соломона. Но пришло время передать эту обязанности другому человеку.
- Ты хочешь сказать, что Александра должна стать смотрящей за перстнем царя Соломона, повелительницей сил тьмы?
- Да, Венедикт, ты меня правильно понял.
- Но это всего на всего девочка. Ей еще нет и тринадцати лет. Какая из нее может быть смотрительница?
Старик громко зачмокал губами.
- Конечно, конечно. Я и сам об этом только что подумал. Стоит ей немного помочь, войти в суть проблемы, поверить в свои силы и свое могущество. - Шешонок ненадолго задумался. - Когда твоей дочери исполнится тринадцать лет, ты передашь ей перстень царя Соломона. А остальное - это моя забота.
- А если я этого не сделаю, что произойдет?
- Венедикт, ты сделаешь это, иначе...