- Я же сказал, что тебе почудилось.
Значит, и это мне просто чудится? - Вдруг спросил Лукиан голосом, в котором смешались страх и торжество.
Теперь и Алексид услышал музыку. Странная тоскливая и манящая мелодия неслась к ним из зеленой пропасти у их ног. Она звала его. И в то же время по телу его пробегала холодная дрожь, а сердце сжималось от страха. Губы его пересохли, ладони стали влажными то пота.
- С меня довольно, - сказал Лукиан. - Пошли обратно.
- Нет.
- Ты что, собираешься спуститься туда? - Лукиан схватил приятеля за руку.
- Пусти! Я хочу посмотреть, что это.
- Ты с ума сошел! Если там нимфа, она превратит тебя в какого-нибудь зверя или так тебя изменит, что…
Алексид вырвался и начал спускаться с обрыва. Отчасти Лукиан оказался прав - это мгновение действительно что-то в нем навсегда изменило.
Лукиан несколько секунд стоял неподвижно - страх боролся в нем с чувством долга. Но Алексид все-таки был его лучшим другом, и он заставил себя последовать за ним под вновь сомкнувшийся лиственный свод.
Едва Алексид раздвинул ветви олеандра, заслонявшие от него реку, щемящая музыка сразу оборвалась. Нимфа, сидевшая на другом берегу заводи, подняла глаза, увидела его и взвизгнув, вскочила на ноги. Такой визг вряд ли мог вырваться из горла нимфы - точно так же верещала Ника, когда Теон сунул ей за шиворот ящерицу. И Алексид сразу перестал бояться.
- Я не хотел тебя испугать, извини, - сказал он вежливо.
- Ах! Да это… ничего… - ответила она, с трудом переводя дыхание. Очевидно, она хотела было убежать, но теперь передумала. Их разделяла глубокая прозрачная заводь шириной локтей в десять. Девушка нерешительно засмеялась:
- Ты появился так неожиданно, что мне показалось, будто ты не человек, а…
- Спасибо!
- Что же тут обидного? Ты такой коричневый… и глаза у тебя раскосые, как у него…
- Но у меня нет рожек, - заверил он ее с улыбкой. - И ноги самые обыкновенные, без копыт. Вот погляди!
Он вышел из зарослей и, помахивая зажатыми в руке ременными сандалиями, остановился у самой воды - обыкновенный юноша в белом хитоне с голубой каймой.
Тут из кустов вышел Лукиан. Спокойные серо-голубые глаза девушки раскрылись еще шире.
- Вас там еще много? - спросила она.
Оправившись от первого испуга, она говорила теперь уверенно и беззаботно, не опуская глаз и не запинаясь от смущения, как те немногие девушки, с которыми они были знакомы. Ее голос был мелодичен, но сильный дорический акцент резал их афинский слух.
- Нас только двое, - ответил Алексид. - Не бойся.