Я медленно шел вдоль решетки, озадаченный столь откровенной неприветливостью. Автофургон «ХЛЕБ» свернул с дороги и въехал под арку примыкающего к ограде дома. Я последовал за ним. Дневальный, парень с красно-желтыми курсантскими погонами, пропустил меня и спросил, кто я. Я сказал. Дневальный провел меня на КПП. В маленькой комнате было густо накурено. Несколько курсантов играли в домино. Один спросил:
— Новенький?
И, получив утвердительный ответ, принялся мешать костяшки.
— Обожди старшину, — сказал кто-то, сейчас и не вспомню… Я сел на табуретку. Такую видел впервые. В центре сиденья была прорезана выемка. Пропустив в нее пальцы, можно нести табурет куда угодно.
Вошел старшина, высокий крупный мужчина. Курсанты встали, опустили руки по швам. Это было мне в диковинку. Старшина сказал:
— Вольно.
Один из курсантов объяснил, что я новенький. В старшине чувствовалась сила и уверенность. То, что курсанты приветствовали его вставанием, придало старшине вес в моих глазах.
Он повел меня в казарму, где уже находилась группа кандидатов. Моя койка оказалась самой крайней.
— На довольствие поставим завтра. Но ужинать ступай смело. Накормим!
Так началась моя армейская жизнь…
В понедельник нас привели в спортивный городок. Окинув взглядом брусья, кольца, перекладину, я почувствовал себя не на месте, как слепой перед телевизором.
Суховатый, поджарого вида офицер раскачался на перекладине, потом рывком выпрямился на руках, замер, словно голубь на жердочке, и спрыгнул вниз.
— Это простое упражнение, — сказал он, — называется «подъем разгибом».
Выяснилось, что нам всем предстоит подняться именно таким способом. Я воспринял новость так же, как если бы мне предложили топать пешком на луну. Однако, соблюдая дисциплину, я твердым шагом подошел к турнику, вцепился в перекладину и, памятуя, что попытка не пытка, подтянулся, коснувшись подбородком скользкого металла. Дальше дело не пошло… Я попробовал лягнуть ногами воздух… Но уже в следующую секунду лежал на земле, словно яблоко Ньютона.
— Ясно! — сказал поджарый офицер и сделал пометку в блокноте. — Следующий!
После обеда нас отправили на медкомиссию. И заставили ходить голыми перед девчонками в белых халатах. Девчонки записывали разную чепуху про рост, вес… И делали вид, что не обращают на нас никакого внимания. Но мы подозревали, что это наивное притворство.
К вечеру у меня заболела голова. Еще бы!
Для одного дня — слишком много впечатлений!
Во вторник, в среду, в четверг мы сдавали остальные экзамены. Я отвечал не хуже других, но кандидатов в курсанты приехало больше чем надо и, когда стали подбивать бабки, двойка по физкультуре сказала свое слово.
— Не проходишь, — произнес лысеющий подполковник, бросив в мою сторону взгляд, полный сожаления. — Что же с тобой делать, друг?
Ответ был готов давно:
— Пошлите меня в солдаты.