В завершении живого шоу следовали транслируемые в прямом эфире древние обряды сексуальной магии и полное ментальное преображение победителей.
Следует добавить, что была внедрена Программа Больших Скидок на Одитинг, давшая миллионам надежду на улучшение собственных личностей, что добавило тонуса большинству землян, убеждённых в силе и правоте учения Рона Хаббарда.
Постлибертарианские философы, подкупленные саентологами или самим удивительным ходом событий, один за другим присоединялись к публичным восхвалениям Сатаны, а миллионы простых людей стояли в бесконечных очередях в салонах, где всего за одну а-минуту к их головам приращивали маленькие эбонитовые или металлические рожки в знак их причастности к бесовской армии, марширующей под знаменем Падшего Князя Тьмы.
Последний день первой недели Преображения Мира, как называли происходящее чёрные саентологи, их красные и белые собраться, каргосвященники секты Единого Экуменического Христианства, ректора Паранормальных Университетов и представители Психоаналитической Гильдии, завершался крупнейшим коллективным обрядом 'Мир обращается к Сатане'. Режиссёры пустили в ход всё - от роботов-девственниц, подвергающихся ритуальному насилию на больших экранах, где раздавали бесплатное пиво и разовые дозы кайфа, до адаптированной к требованиям момента экранизации видений Алистера Кроули о больших событиях в дальних мирах.
Сотен людей, конечно, не минула чаша смертоносного веселья, но эта проблема, к сожалению, касается абсолютно всех Акционеров, несмотря на выдающиеся достижения медицины и генной инженерии.
Были проведены показательные аресты последних радикальных хранителей идентичности, скрывающихся в частных владениях и офисах мелких субподрядчиков Внутреннего Управления. Их публично пожурили и отпустили, напутствовав в высшей степени гуманистическим изречением из старой книги Шандора Ла Вэя (в то время, когда в соборах оккупированных добровольными жрецами звучал Джон Ди).
В те минуты в прелатуре Нового Токио умами владели искренние волнения, и аналитические отделы фиксировали меняющийся уровень управляемости событий. Высшие сановники Прогрессивной Церкви Саентологии вновь и вновь открывали иллюзорный канал, связывающий их с Галактическим Патрулём на орбите.
И когда кампания достигла своего максимума, превзойдя все мировые рекорды, кому-то, безмятежно спящему где-то далеко, приснился новый странный и страшный сон. На огромных звездолётах к планете приблизились чужие никогда не виданные существа. Корабли издали звуки, похожие на трубный глас и земная твердь содрогнулась, а потом огненный смерч испепелил Новый Токио и другие города и начался всемирный пожар. Пепел затмил небо и Солнце, от невыносимой жары реки и моря быстро испарялись, а из космической бездны десантировались чудовища, убивавшие оставшихся в живых людей. Армии Земли бились с ними, но тщетно. С каждой секундой падение человечества, восславившего своего родового врага, становилось всё более непреложным фактом.
Человек проснулся в ужасе и открыл глаза...'
6 Инопланетяне на крыше
Во сне мне снились белые медведи, поедающие белугу на берегу острова и я знал, что это символ демократии, только не помнил почему.
- Пойдёмте со мной любезный, я кое-что покажу вам, - сказал утром шестого дня внезапно появившийся в комнате Ксенофонт Адрианович.
- А как вы узнаёте, где я нахожусь? Как вы находите меня? - спросил я старика.
- Я так давно живу здесь, - улыбнулся профессор. - Я замечаю многие вещи, от других скрытые. И когда вы топите печку, то это можно понять снаружи.
- Пойдёмте скорее, вы должны это увидеть! Собирайтесь же! - Я подчинился его требовательной просьбе.
Мы вышли на лестницу и направились наверх. На чердаке грубые широкие доски лежали на перекрытиях, заваленных отходами угля, пахло голубиным помётом, нафталином, ржавчиной и сырым деревом. Маленькие оконца вверху давали достаточно света, чтобы не расшибить лоб о препятствия, но темнота слева и справа оказалась заполненной грудами слабо различимых вещей. Кажется, я видел какие-то продолговатые ящики, поставленные друг на друга, сломанное кресло-качалку, пустые птичьи и кроличьи клетки, странного очертания мебель, укрытую запылёнными матерчатыми чехлами, старомодные велосипеды без колёс и сидений и тому подобную никому не нужную рухлядь, складываемую в течение долгого времени на чердаке прежними жителями дома.
Мы прошли сначала прямо, потом свернули налево, обогнули толстые кирпичные дымоходы и вентиляционные шахты, пронзающие дом насквозь от фундамента до крыши, повернули направо по анфиладе, образованной длинной чередой мансард, в конце которой находилось просторное круглое помещение, увенчанное грязным стеклянным куполом. Отсюда лестница вела на крышу.
Железные крыши Вайсштальберга представляли собой нечто необыкновенное. Они всё время меняли конфигурацию, как на картине художника-абстракциониста, плоские и наклонные, со множеством верхних и нижних площадок, с многочисленными переходами, лесенками, башнями, флюгерами.
Профессор уверенно провёл меня к середине здания. Ещё за добрую сотню метров я понял, что он мне хочет показать и сильно удивился увиденному. Над большой плоской площадкой, слегка возвышающейся над прочими поверхностями, висел серебряный диск звездолёта - типичная летающая тарелка из научно-фантастических фильмов. Корабль пришёльцев висел на высоте трёх метров строго параллельно крыше и даже не дрожал, будто вросший в воздух.
Из центра НЛО была спущена длинная и узкая вертикальная панель такого же стального цвета, с нишей на уровне моего лица, содержащей предмет похожий на телефонную трубку той эпохи, когда на улицах стояли проводные телефонные автоматы.
- Послушайте! Снимите! - сказал профессор, указывая палкой на телефон, и я снял тяжелую трубку и приложил её к уху.
Внутри раздавался неясный шум эфира: шипенье, индустриальные скрипы и постукивания, звуки напоминающие смесь завываний ветра в печной трубе, работы мотора, рёва сирены, шелеста волн. Тарелка висела прямо надо мной, словно дамоклов меч, и я чувствовал себя неуютно, не зная намерений тех, кто в ней находился. И вдруг сквозь хаос шумовых помех раздались осмыслённые слова, звучащие будто издалека, приглушённо и искажённо, но вполне разборчиво: