- ...головой ударилась...
Она резко вдохнула, закашлялась и попыталась встать. Лицо зависшей над койкой медсестры было суровым - губы сердито сжаты, глаза мечут молнии, руки немилосердно сжимают ее плечи, удерживая на постели.
- Лежите и больше не вставайте, - непререкаемым тоном заявила сестра, нетерпеливо оглядываясь через плечо. В коридоре послышались торопливые шаги.
- Что..., - она подивилась, каким хриплым был ее голос - словно наждак в горле застрял, - почему...
Вопросы теснились в голове, но выйти наружу никак не могли. Она забывала начало вопроса, не успев сложить его до логического конца. Слов и каких-то обрывков фраз было много, но соединить их в предложения не получалось. Лилии... какое-то безумие...
- Вы, милочка, кричали, - осуждающе фыркнула медсестра, - перебудили мне весь этаж.
У медсестры были мешки под усталыми глазами, тонкие бледные губы, обиженно поджатые, безвольный подбородок. И ей до смерти надоели беспокойные пациенты. Тем более разные истерички, вопящие посреди ночи не своим голосом.
- Кричала?
- Как дурная, - испуганно отозвалась с соседней койки маленькая старушка.
Подбежала еще одна медсестра.
От жалящего укуса иглы она вздрогнула, потом рассмеялась про себя и успокоилась. Она не могла кричать. Они ошибаются. Зачем кричать, ей ведь было так хорошо там, в замке над горной долиной... Она умиротворенно улыбнулась. Хорошо бы сон был здесь, а не там. Там хорошо. Там не больно. Там она счастлива. Впрочем, трудно понять, где реальность. Какая из реальностей реальней... Какая реальность нереальная... Какая нереальность... В голове зашумело и мысли окончательно расплавились в полудреме.
Зачем они опять задернули шторы? Тонкая золотая нить солнечного света, протянувшаяся от крохотной щелочки в неплотно сдвинутых портьерах к ковру на полу, свидетельствовала: день наступил и он в разгаре.
Она опять здесь. Это великолепно. Стоит брякнуться головой и попасть под колеса автомобиля, чтобы ощутить такое восхитительное блаженство. Честное слово, это стоит того. Она чувствовала себя полной жизни и желаний, такой, какой не ощущала себя уже очень давно. Чувства теснились в груди, чувства грозились вылиться слезами необъяснимого счастья. Когда сон закончится, она будет чувствовать себя бедной, жалкой и обделенной, как частенько бывало в ее настоящей жизни, а после того, что она увидела здесь, все будет намного хуже. Но пока... да, пока она будет наслаждаться.
Она бодро вскочила с необъятной постели и босиком пошлепала к окну. Рывком раздвинула тяжелую, затканную золотом ткань и довольной кошкой зажмурилась, подставляя лицо солнцу. Ласково, тепло... Она любила лето, любила свежесть летнего утра, его запахи и звуки, а здесь этого было вдоволь. Зима осталась где-то далеко, где-то в нереальности. Да и прочь всякие мысли о ней, прочь! Ну их, тревоги и печали! Она оторвала взгляд от резаной кромки гор, проследила за извивом реки, неширокой, но быстрой, оглядела ровные ряды... при свете дня теперь было очевидно - это виноградники, скользнула по лоскутиками нарезанным полям - то ярко-зеленым, то желтеющим, а то и голо-бурым...
Она услышала легкий шум позади себя и резко обернулась. Придерживая рукой тонкую многослойную ткань занавески, в арочном проеме стояла давешняя девица, теперь, правда, аккуратно причесанная и одетая в унылое коричневое платье до пят. Вот только испуг был прежним. Девица пару секунд таращилась на полуодетую фигуру у окна, потом осторожно попятилась назад.
- Стой! - со смехом закричала та, что видела сон, - Не уходи!
Слова были произнесены, она недоуменно провела языком по губам, но так и не стала задумываться, почему ее губы произнесли слова на незнакомом языке - довольно и того, что она его понимает. Понимала его и девушка.
- Миледи, - согнулась она в низком поклоне. На слух это слово прозвучало иначе, но по смыслу - именно как "моя леди" или титулованная хозяйка. Я - миледи? - со смехом подумала она.
- Как тебя зовут?
- Ва... Ванита, - страх плескался в светлых, почти бесцветных глазах. Сама девушка была светловолосой и белокожей, очень уж белокожей. Или это просто кровь отлила от девичьих щек? Чего она так боится? Почему отшатнулась от всего лишь протянутой к ней руки?
- Ты боишься меня?
- Н-н-нет, миледи.