- В то время римляне пытались установить власть в Германии. Слава Августа гремела повсей империи. Казалось, его возможности безграничны. А потом стряслась беда. Опыта у Вара было не больше, чем у Красса, но он завел целых три легиона в неизведанные земли. Там на них напали германцы и перебили по меньшей мере двадцать тысяч римских солдат.
- К чему ты клонишь? - спросил Хибермейер и зашагал дальше.
- После смерти Августа дела в Беренике стали приходить в упадок, и это довольно странно, учитывая общий расцвет древнеримской экономики. Как если бы британское правительство ни с того ни с сего забросило бы Ост-Индскую компанию в конце восемнадцатого века, когда из ничего сколачивались огромные состояния.
- Трагедия в Тевтобурге застопорила рост империи, - произнесла Хибермейер. - Римская волна разбилась о Рейн. Август чуть не сошел с ума, оплакивая свои легионы.
Джек кивнул.
- Не исключено, что ему пришлось в корне пересмотреть ситуацию. Он обратил взор на Восток - Аравию, Индию и другие дальние земли, которые только и ждали римского меча. И сказал себе "нет". Империя уже и без того разрослась. Еще одного поражения Рим не мог себе позволить. А цена проигрыша была неизмерима.
- И не тольк в военном смысле, - заметил Костас.
- Поясни.
- В морскую торговлю ведь вкладывались огромные деньги, верно? Целые корабли, набитые золотом и серебром. Следовательно, потянуть такую ношу могли только самые богатые инвесторы, включая и самого императора. Каковы были шансы, что корабль благополучно вернется домой, - один к трем, один к четырем? При неудачном раскладе император несет огромные убытки - и заметьте, речь идет о его собственной казне. А вдобавок к торговым неурядицам - утрата легионов. Слишком много всего и сразу. И тогда Август перекрывает индийскому направлению кислород.
Джек остановился.
- А знаешь, чертовски дельная мысль!
- Отаю за банку холодного пива, - буркнул Костас, утирая лоб.
- Если найдешь где-нибудь поблизости корабль, груженный императорским золотом, то я, может быть, тебе и поверю, - фыркнул Хибермейер, с прежним упорством карабкаясь по косогору. Костас вопросительно посмотрел на Джека. Тот лишь довольно улыбнулся и двинулся дальше.
- Кстати, о кораблях… Спасибо за наводку, Морис, - нарочито громко сказал Джек.
- Что-что?
- Помнишь, ты высылал мне перевод папируса из коптосского архива? О крушении элефантегоса…
- Ах да, припоминаю.
- Так вот, мы его нашли.
- Угу, хорошо.
- Мы нашли элефантегос.
- Да? Хорошо-хорошо.
Хибермейер, явно погруженный в какие-то свои мысли, помедлил, с глубокомысленным видом кивнул и продолжил восхождение. Вдруг через несколько шагов он встал как вкопанный и с открытым ртом уставился на Джека. Прибывшие обменялись многозначительными взглядами и двинулись дальше. Нагнав их у края очередного котлована, немец сразу вышел из ступора и принялся махать студентам и рабочим-египтянам, столпившимся под брезентовым навесом в углу. От группы отделилась смуглолицая женщина в широкополой шляпе, полностью скрывавшей волосы. Проворно выбравшись из траншеи, она подошла к Хибермейеру и тихо заговорила с ним по-немецки. Он снова кивнул и повернулся к Джеку: