- Кто держаться, пока барабаны считать, тому хасту серебром.
- Хм... Неплохой расклад. Я в деле.
- Не ходи, - Хи ун Фай поморщился и замотал головой. - Один получать монета, десять стать калека. Не ходи.
- Ой, тебе-то какая разница? - Крэйвен натянул влажную рубаху и теперь занялся штанами.
- Ты хороший клиент, - Даньген грустно вздохнул и покосился на дверь таверны. Там виднелись следы беспорядка, учиненного Громом. - Ты платить.
Крэйвен только сейчас понял, что Пепел и Гром ушли, не оставив и скутума.
Весеннее солнце на время разорвало привычное покрывало тумана и спешно пыталось насытить теплом землю. Ворчунья давно избавилась от ломкого ледка, прятавшегося между камней вдоль берега. Деревушка Левый берег, что приютилась на пологом берегу напротив главной башни княжеского замка жила своей жизнью. Буквально двести шагов, а ты гляди, тишь да гладь. Будто бурный поток отсекает деревеньку от столичной суеты последних дней. Только старый паромщик привычно костерит нерадивых помощников.
Ленгмар сидел, удобно устроившись в нише высокого стрельчатого окна, больше похожего на бойницу. Со своего наблюдательного поста он отлично мог бы просматривать и деревеньку и пристань парома, но смотрел он в другую сторону. В этой части длинной галереи, что протянулась вдоль наружной стены главной башни, висели фамильные портреты княжеского рода Магвы. А конкретно напротив самого Ленгмара висел портрет с изображением его отца. Ныне покойного младшего брата князя Айвара Магвы - Миргаса. С картины на сына смотрел, гордо вскинув подбородок, юноша с темными всклокоченными волосами и глазами, цвета дымчатой стали. Между Ленгмаром и отцом на портрете было много общего и с каждым днем сходство только усиливалось. Няня частенько пускала слёзы умиления, причитая 'ты так на него похож'.
Солнце взобралось высоко над горизонтом, и было уже далеко не утро, а Ленгмар все равно чувствовал себя разбитым и уставшим. Будто и вовсе не спал. А ведь вчера завалился в кровать засветло. Так происходило каждый раз, когда дядя устраивал очередной разнос. Одно и то же: еле сдерживаемые слёзы, несбыточные мечты о мести или на худой конец побеге в далекие края, засасывающая трясина липкого сна... прямо в одежде. И чугунная голова наутро. Надо сказать, что 'поводов' для крика у дяди находилось много и часто. Истинная причина всегда была одна.
У князя не было собственных детей. У Ленгмара не было обоих родителей. И в сложившихся обстоятельствах он был единственным законным наследником. Юношу давно бы отправили на тот свет при первом удобном случае, если бы не одно 'но': жизнь и смерть любого из рода Магва подчинялась давнему пророчеству. Полученное основателем рода, тогда еще просто генералом армии Императора, пророчество гласило: 'И завершится твой путь земной и всякого из потомков твоих по воле отмеченного печатью магии'.
С тех пор смерть каждого из рода Магва была тем или иным образом связана с магами. Фамильная фобия насчитывала уже не первую сотню лет и каждого мага, имевшего неосторожность проявить свои способности в землях Уствинского княжества, ждала неминуемая казнь. Даже Император смирился с таким строптивым вассальным семейством, памятуя о заслугах перед короной.
Это одна сторона медали. Ленгмар был до сих пор жив, только благодаря тому, что дядя Айвар слишком серьёзно относился к пророчеству, а раз племянник по праву рождения Магва, то и умереть ему следовало 'по воле отмеченного'. Третировать, унижать, даже избивать - это сколько угодно, но убить - нет! Иначе он был бы вынужден признать, что сам наделён способностями или тот, кому он это поручит... Со всеми вытекающими отсюда выводами.
В коридоре послышались шаги и девичье хихиканье. Ленгмар забился глубже в нишу окна. С пятой по счёту женой князя, леди Фрулиссой у него сложились особые и далеко не тёплые отношения. Малая разница в возрасте ничуть не смущала княгиню, и она всячески подчеркивала свой статус замужней женщины. Считай 'взрослой'. В адрес Ленгмара сыпались изысканные колкости, особенно на тему няни, что до сих пор числилась за юношей. Попадаться на глаза этой стерве очень не хотелось.
- Утро доброе, - Леди Фрулисса махнула рукой своим фрейлинам и те направились дальше по галерее, продолжая хихикать. - Никак снова сбежали от нянюшки?
- М-м-м-м, подстилка любимого дядюшки Айвара. Прекрасное утро. Да и вы не сильно помяты. Где же ваш давешний синяк? Он был бы так в цвет к этому платью.
Дядя был горяч на руку, и доставалось во дворце многим. Фрулисса не исключение, но именно её напоминание о таких инцидентах почти всегда выводило из себя. Ленгмар не мог себе отказать в удовольствии ответной шпильки, но сегодня княгиня пропустила её со спокойной ухмылкой.
- Вашими молитвами, да и сошел на нет. А вы, княжич, никак прыгнуть собрались? - Фрулисса вытянула шею, якобы рассматривая далеко ли до земли по ту сторону бойницы. - Вот дядя то ваш порадуется.
- Что вы. Радовать дядю не моя обязанность. И в мыслях такого не было.
- Да неужто в вашу голову мысли забредают?
- И такое бывает, - Ленгмар спрыгнул с подоконника и приблизился к юной княгине на непочтительно близкое расстояние. - Вот, к примеру, сейчас, сижу и думаю: а как подохнет дядя, сделаю-ка я его жену своей любимой наложницей?
- Ай, бросьте, - Фрулисса слегка побледнела, но быстро взяла себя в руки. - Князь в добром здравии и 'подыхать' не собирается. А вот вам, юноша, я дам совет: не злить меня и следить за своим поганым язычком. А то ведь может так статься, что появиться у Айвара наследник... От меня.
- И что? - Ленгмар поднял в изумлении бровь, хотя прекрасно понимал, к чему клонит Фрулисса.